Бьется в тесной печурке
публицистМихаил БударагинОгонь – главная метафора начинающегося августа.
Россия охвачена пожарами, и выясняется вдруг, что не хватает пожарных машин, людей, воды, коммуникаций – всей этой сложной инфраструктуры безопасности – ее иногда просто нет, и вместо нее Владимир Путин оглядывает пепелище и отчитывает местных начальников, которые срочно бегут исправлять катастрофу.
А люди бегут с ведрами на стену огня.
И – рядом с этим – молодежный активист, оппозиционер и блоггер сжигает на своем дне рождении книгу, чтобы потом получить на свою голову и осуждений, и похвал, окончательно девальвировав все претензии московской околополитической тусовки к движению «Наши», которые, вопреки рассуждениям Эллы Памфиловой, книг не жгли. Все аналогии с нацистами в данном случае слишком прозрачны, чтобы их воспроизводить: мы все понимаем, кто и где чей «-югенд».
Но любые претензии к оппозиционному юноше лично и к тусовке в целом тоже невозможны: тот, кто предъявляет, по крайней мере, не должен пить с тем, кто сжигает, по одним московским «жанжакам». А ведь за несколько дней не нашлось того, кто не пьет, и кто с чистой совестью мог бы сказать прямо все, что говорилось обиняками.
До пожаров был, к слову сказать, погром: администрацию Химок при полном равнодушии милиции закидали всем, чем только можно, какие-то «антифашисты».
И линия фронта в целом нарисована теперь слишком отчетливо. И можно было бы даже призвать, наверное, ту часть тусовки, которая как бы «за власть», как-то определиться в отношении той части тусовки, которая как бы «против власти», но это бессмысленно и даже не стоит объяснять, почему.
Это вроде как с ведром тушить стену огня, но пока еще не то, чтобы очень горит – так, всполохи. Одиноко горящая на фоне ночной Москвы-реки книга.
И обе истории – каждая по-своему – о бессилии разума, который всегда отступает перед стихией. Но с другой стороны, и в том, и в другом случае всегда можно определиться, на чьей ты стороне. Или ты мародер на пепелище, или борешься с огнем, или ты за то, чтобы миру пропасть, а «мне в «джондонне» пиво пить», или за то, чтобы всегда понимать, где проходит линия между друзьями и врагами.
Это сложный выбор, кстати. Он же иногда часто обоснован тем, что «необходима коммуникация» (или тем, как в случае с мародерами, что «надо же на что-то жить»), то есть – тоже не от хорошей жизни и богатой на события судьбы.
Не уверен, что смогу кого-то по этому поводу осудить.