Брать живым
литературный критикВиктор ТопоровПо случайному, хотя и знаменательному совпадению буквально через два дня после «оскаровского» триумфа «Повелителя бурь» (о чем шла речь в нашей предыдущей колонке) в отечественный прокат вышел еще один фильм о второй «войне в Заливе», – опять-таки сугубо мужское и военное кино, снятое в сходной с картиной Кэтрин Бигелоу технике осатаневшей под непрерывным обстрелом ручной камеры, но при этом прямо противоположное по мессиджу во всей его в данном случае неоднозначности.
Речь идет о фильме «Не брать живым» английского режиссера Пола Гринграсса (автора второй и третьей частей кинотрилогии о суперагенте Борне) все с тем же Мэттом Деймоном в главной роли. Теперь Деймон уже не суперагент, а обыкновенный армейский лейтенант, командир небольшого подразделения (если не ошибаюсь, полуроты), занятый – вместе едва ли не со всем экспедиционным корпусом, не говоря уж о спецслужбах, – поисками оружия массового поражения или хотя бы следов производства такового в уже две недели как капитулировавшем Ираке. Поисками, которым, как известно, так и суждено было остаться безуспешными.
У Бигелоу – патриотическая военная драма с уклоном в общечеловеческую проблематику. У Гринграсса – политико-конспирологический боевик, осознанно или нет проникнутый антиамериканизмом. Традиционный конфликт спецслужб, олицетворяемых в картине специальным представителем военной разведки и резидентом ЦРУ, зиждется на антагонистических сценариях для оккупированного Ирака, –- но ни один из этих сценариев не сулит сдавшейся практически без боя ближневосточной супердержаве ничего, кроме смуты, хаоса и нищеты, в которых она, как известно, пребывает и поныне.
Военная разведка (поддерживаемая и Пентагоном, и президентом США) стремится навязать Ираку в президенты исповедующего принципы демократии политэмигранта – этакого, если вспомнить нашу собственную «незнаменитую войну», Отто Куусинена, которому так и не суждено было стать президентом Финляндии.
Никакому «Куусинену», давным-давно забытому у себя на родине, милитаризованную и нашпигованную оружием страну, даже сидя на иноземных штыках, не удержать, возражает ЦРУ. Свергнув тирана, власть необходимо передать его ближайшим приспешникам-генералам из все той же партии Баас. Конечно, они и сами – кровопийцы, - но никому другому с иракским народом не справиться. А когда «сукин сын» превращается в «нашего сукиного сына», с ним вполне можно иметь дело.
Замысел ЦРУ, циничный и объективно преступный (в свое время против чего-то в том же роде боролся Штирлиц; кстати, в Америке «Семнадцать мгновений весны» переименовали в «Заговор Гиммлера»), наталкивается в фильме не на моральное, а на сугубо конспирологическое сопротивление: высшая администрация противится передаче власти здешнему Гиммлеру не потому, что он Гиммлер, а потому, что ей надо замести следы собственного военно-политического плутовства.
Вторжение началось под предлогом необходимости уничтожения иракского ОМП. Сведения о наличии у Ирака ОМП были, якобы, получены от высокопоставленного иракского военачальника, имеющего агентурную кличку Магеллан. Это как раз и есть иракский Гиммлер (валет треф из пресловутой карточной колоды разыскиваемых военных преступников). Но сам Магеллан на конспиративной встрече с американцами заверил их в обратном: никаких ОМП в Ираке нет и никогда (с тех пор, как прошла «Буря в пустыне») не было! Чем, с одной стороны, попытался предотвратить вторжение (причиной которого были заранее объявлены поиски ОМП), а с другой, косвенно дал агрессорам зеленый свет, ведь теперь они могли не опасаться, допустим, химической контратаки.
Иракского Гиммлера можно было бы, согласившись с ЦРУ, привести к власти, – но иракского Гиммлера, обладающего информацией о грандиозном блефе со стороны американцев, необходимо уничтожить, прежде чем он заговорит!
Военная разведка получает приказ «не брать живым» находящегося в подполье «валета треф»; ЦРУ пытается спасти его, действуя в основном руками (и ногами; он хорошо дерется) лейтенанта Миллера; чем дело заканчивается, я вам, разумеется, не скажу, чтобы не испортить впечатление от возможного просмотра; но реальность нынешнего Ирака подскажет зрителю развязку этих фактических или мнимых событий 2003 года почище любого спойлера.