Чаша наполняется
Трагедия с теплоходом «Булгария», итогом которой стала гибель более сотни людей, наложившись на летний дефицит новостей и другие объективные и субъективные обстоятельства, стала главной темой минувшей недели. Данный инцидент может нанести серьезный удар по легитимности нынешней власти, которая это достаточно точно почувствовала и оперативно отреагировала. Сама по себе трагедия, несмотря на большое количество жертв, не несет критических для системы политических рисков, но с учетом существующего контекста может стать одной из «последних капель».
В настоящее время наблюдается рост моральной усталости от существующей власти, который мало связан с эффективностью ее деятельности. Население, привыкнув к текущему уровню жизни и воспринимая его как нечто само собой разумеющееся, фон, все чаще обращает внимание на негативные аспекты, которые вызывают все большее раздражение. Ситуацию усугубляет кризис, вследствие которого, несмотря на риторику властей, реальные доходы населения упали, и тенденции к их росту или хотя бы восстановлению не наблюдается.
Существует закономерность, согласно которой техногенные и особенно антропогенные катастрофы (например, теракты) при сильной власти сплачивают общество вокруг нее, а при слабой – вокруг центров альтернативного влияния. Например, в Ираке, где государство существует лишь де-юре, многочисленные теракты против представителей религиозных общин сплачивают пострадавшие группы не вокруг правительства в Багдаде, а вокруг лидеров религиозных общин. Наоборот, теракты в России в конце 1990-х гг., когда на властном олимпе только появился Путин, воспринимаемый на фоне дряхлого Ельцина как сильная фигура, заметно консолидировали население вокруг него.
В современной России промежуточная ситуация. С одной стороны, у большей части общества нет альтернативных точек кристаллизации, вокруг которых она могла бы объединиться. Раскрученная в СМИ несистемная оппозиция либерального толка не пользуется популярностью, а системная в виде зарегистрированных партий (особенно парламентских) воспринимается как продолжение власти. В то же время в обществе заметно растет уровень агрессии, причем это продолжается уже несколько лет и началось еще до кризиса 2008 года. Правда, до недавнего времени эта агрессия носила дисперсный, рассеянный характер, и не имел конкретного устойчивого объекта приложения. В итоге она либо уходила «внутрь» (рост алкоголизма, суицидальных настроений и т.п.), либо проявлялась непредвиденно в экстренных случаях (рост числа «разборок» между обычными гражданами с применением травматического оружия).
В последнее время все четче вырисовывается объект для приложения массовой агрессии. В первую очередь, это ряд нацменьшинств, с чем связан подъем националистических настроений. Однако он имеет более глубокие корни, чем просто рост этнофобии, так как агрессия может распространиться и на власть, что уже происходит (серия нападений на пункты милиции и т.п.). В таком случае трагедии, подобные волжской, могут послужить катализатором такого разворота. Примерно такие же процессы протекали на закате СССР – авария в Чернобыле и крушение теплохода «Адмирал Нахимов» существенно подорвали легитимность советского режима.
Павел САЛИН, Центр политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
