Чем пахнет бериллий
публицист, кинокритикДмитрий Бавырин
«Я дам вам 200 рублей и три дня на разграбление города», — говорил по-другому поводу О. Бендер. Нет, конечно, деньги тут не при чем — обошлось без экспорта демократии, без вашингтонского обкома, без Дика Чейни, чтоб он был здоров. Это их, сугубо-молдавские сборки-разборки. С эхом ободрительного покрякивания из Румынии, конечно, но не суть. Главное — выводы. У меня он один.
Их нужно наградить. Нет, я серьезно. Наградить на уровне правительства РФ. Без фанфар в прессе, но — по факту. Вручить либералу Киртоакэ медаль «За отвагу на пожаре». Либерал-демократу Филату — именной пистолет. Наталье Морарь — почетную грамоту и значок «60 лет со дня рождения Даниэля Кон-Бендита».
Нет, общественные организации, гражданская инициатива, «Горбачев-фонд» — это всё пустое, этим не обойдемся. Именно на уровне правительства. Понимаю, не хочется. Брезгливо как-то. Но — надо. Правительство РФ вышеперечисленным обязано как никакое другое правительство.
Именно ньюсмейкеры кишиневского бедлама с молдавской основательностью отреставрировали, починили, подлатали и подкрасили тот голем, идолище, пугало, что принято называть «цветной революцией». Конечно, это пугало уже давно покачивалось на горизонте, стоя на М. Саакашвили и В. Ющенко, как на сваях. И окончательно оформилось еще в Бишкеке с его тюльпанами, но то были киргизы, а киргизы в понимании многих местных народ дикий, как и все народы в Средней Азии. Нет, нужен был кто-то более наглядный. Желательно, из Европы. Молдаване вполне подходят.
Удивительно, насколько дары молдавских волхвов оказались щедры и к месту — к выборам в Сочи, кризису, политическим пролежням, что образовались за 10 лет скучной стабильности. Одним апрельским вечером нам напомнили, чем пахнет бериллий, — и эффект вышел моментальный. Правильный эффект.
Достаточно было высадить стекла на типовой улице, чтобы одни простили ткачихе Лапшиной сам факт её существования. Всего один ряд разграбленных кабинетов, распотрошенных сейфов и опорожненных баров, чтобы другие взглянули на МГЕР или «Наших» чуть менее косо. Всего один призыв в газете «Timpul» («Пришло время нам всем осознать, что лучше умереть красиво, чем жить как в бреду. Если один из нас умрет в бою, тогда тысячи поднимутся»), чтобы третьи перестали тосковать по Шендеровичу на НТВ.
И пусть кто-то сказал, что «парламент не место для дискуссий». Зато и не для мародеров тоже.
В это пугало больше не надо тыкать пальцем. Оно огромное и цельное, как скриншот. Оно рядом. Теперь его благодарный зритель — не только реакционер, охранитель, консерватор. Это любой автомобилист, что видел, как поджигали машины и курочили светофоры. Всякий, чьи окна выходят на улицу, по которой может промаршировать толпа с арматурой. Каждый, кому пришлось выйти ночью в аптеку, зная, что город освящен не фонарями (ибо они разбиты), но заревом от пожара в двух главных зданиях страны — парламенте и резиденции президента.
И этому досужему, кому вдруг понадобилась аптека, совершенно не важно, чьи тени с кирпичами в руках мелькают за поворотом. Пьяного быдла или тех, кто, правда, верит, что под булыжниками мостовой — пляж.
А ведь некоторые верят. Несмотря на то, что лидеры молдавской оппозиции шили дело белыми нитками, да так небрежно, что можно, пожалуй, еще раз упомянуть ткачиху Лапшину. То борьба за свободу и демократию? Но, позвольте, товарищ Воронин ни разу не дал повода считать себя диктатором. Вы хотите членства в Евросоюзе? Рискнем напомнить, что Воронин давно уже объявил евроинтеграцию главной своей задачей. Вы уверены, что результаты выборов подтасовали? Но у Европы другое мнение, так что не надо к ней апеллировать.
Кстати, почему оппозиционные лидеры неожиданно отвергли компромисс с пересчетом голосов, решив «стоять до последнего»? Есть версия: понимали, что выполнить встречного условия — увести быдло с улиц — просто не в состоянии, а так — всё чин-чином, бунт идет по плану. Зачем, скажите, требовать отставки президента, который на днях собирался уйти по собственной доброй воле? Еще версия: в режиме анархии, безвластия, «воруй-убивай» могут поверить и тем, кто способен увести с улиц быдло хотя бы теоретически (ибо сами и привели).
Впрочем, хватит о Киртоакэ и Филате. Наградить их — и забыть, как страшный сон. Благо всё действительно важное мы — автомобилисты, квартиросъемщики с окнами на улицу, досужие граждане, что бегают ночами по аптекам, — запомнили накрепко (хотя некоторым лучше записать).
Те, кому, если по совести, надо награждать этих, тоже запомнили. И сделали оргвыводы (работа такая). Собственно, суть этих оргвыводов — единственное, чем стоит озаботиться, поглядывая на молдавское пепелище. Озаботиться уже потому, что вывод напрашивается сам собой: там, где нет подачи воздуха, кострища не занимаются. Закрутить гайки до упора — очевидный вывод. Но плохой.
Отмечу, что товарища Воронина совершенно не за что любить. Любить его, право, совершенно лишнее. Более того, мнение молдаван о своем президенте, высказанное устно, а не при помощи булыжника, вполне даже можно разделить. Но нельзя упустить главное: Воронин не передушил всех, кто мог составить ему конкуренцию. Не перекрыл все клапаны для альтернативной информации. Не рискнул отрицать очевидное — коррупцию, несовершенство финансовой системы, кризис, в конце концов. Наконец, не отдал полиции приказ стрелять по малолетней бестолочи на поражение. И устоял.
Скорее всего, с его стороны это был сигнал, посланный Европе (и он был услышан). Либо уверенность, что при таких раскладах сравнение с лидерами оппозиции будет в его пользу (так оно и вышло). Или, наконец, понимание того, что там, где грузинско-украинский вариант не пройдет ввиду узости коридора, рано или поздно пройдет румынский. Когда на дефиците кислорода, еды, витаминов и чувства собственного достоинства вдруг становится пофигу — кто следующий.
Воронин не стал Чаушеску. Не был он им и раньше. Этим и определилось банкротство его визави. Сложно спорить, волны цветных революций выносят наверх редкостную дрянь. Но и смывают дрянь не меньшую. Воронина, в отличие от Милошевича, Шеварнадзе, Кучмы и Ко, пока не смыло. На контрасте.
Хорошо, если эту тонкость понимают те, кто должен бы, конечно, наградить этих. А мы — автомобилисты, мещане, ипохондрики — уже всё поняли. Честно.
