Чеснаков: вопрос о смертной казни порождает острые общественные дискуссии

Глава МВД России Владимир Колокольцев не видит ничего предосудительного в смертной казни за жестокие преступления.

«Боюсь навлечь на себя гнев противников смертной казни, но если не как министр, а как простой гражданин, я не видел бы ничего предосудительного для подобного рода преступников», - заявил Колокольцев в эфире итоговой программы НТВ, которая вышла в воскресенье вечером на восточные регионы страны.

Руководитель Научного совета Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков считает, что вопрос о возвращении смертной казни относится к морально-нравственной базе общественного сознания. В беседе с «Актуальными комментариями», он,  частности, отметил:

Тема возврата к практике смертной казни за особо опасные и жестокие преступления актуальна не только в последнее время. Она будоражила общественное мнение с самого начала действия зафиксированного Конституцией моратория. Однако в последнее время на нее обращают все более пристальное внимание в связи с большей открытостью информации, новыми каналами коммуникации и, как следствие этих процессов, увеличением количества так называемых «резонансных» преступлений. Разумеется, заявления любых высокопоставленных чиновников, а уже тем более министра внутренних дел являются мощным катализатором дискуссии на эту тему как минимум в средствах массовой информации.

Очевидно, что в обществе и в СМИ накапливается достаточный объем различного рода интересов, отстаивающих их групп и лидеров мнений, которые по-своему «стимулируют» иногда формальную, а иногда и вполне содержательную дискуссию относительно того, нужны ли изменения в действующую Конституцию, чтобы  вернуться вновь к применению смертной казни, в каких  случаях это должно происходить, способно ли само общество адекватно оценивать угрозы, которые несет этот возврат и готово ли оно согласиться на данное конъюнктурное решение, чтобы большинство граждан (а судя по опросам социологов, относительное большинство из них считают, что смертную казнь надо вводить) почувствовали себя по-настоящему защищенными от преступников. Вопрос видимо именно в этом, превентивном, смысле волнует граждан больше всего, а не только в том, чтобы покарать преступников. Общество, соглашаясь на такой инструмент наказания, должно почувствовать себя действительно более защищенным от последующих преступлений.

В этой связи также нужно учесть, что мораторий на смертную казнь был введен исходя из гуманистических принципов, которые заложены в том числе и в основу действующей Конституции. Конечно, при довольно острых формах дискуссии о допустимости смертной казни возникает  вопрос  и об ошибках в работе правосудия и о несовершенстве правоохранительной системы. Но вопрос о возвращении такого инструмента наказания как смертная казнь более серьезный, чем лишь резонные опасения процедурного характера и фактор несовершенства институтов. Он относится к морально-нравственной базе общественного сознания. Проблема не в том, готово ли общество «наказывать», как говорят одни, или «мстить» как говорят другие, за определенное преступление.  Проблема в том, считает ли  большинство общества его справедливым и эффективным.