Художественная кадриль
литературный критикВиктор Топоров
В области литературы и изящных искусств закончившийся год ознаменовался и запомнился главным образом скандалами, по временам походившими на черчиллеву схватку бульдогов под ковром, но всё же куда чаще – на гоббсову схватку всех со всеми. Тут не было ни белых, ни красных, ни зеленых, ни кое-где по-прежнему используемых как жупел коричневых (или красно-коричневых): как в кадрили, партнеры постоянно менялись партнершами, читай: принципиальными позициями и творческими идеями. Что ж, «литературную кадриль» описал и высмеял еще Достоевский – так называется одна из лучших глав в романе «Бесы».
Традиционно самая скандальная область изящного – отечественная «попса» - на сей раз вела себя тише обыкновенного и только в самом конце года выстрелила замужеством Пугачевой и отцовством Киркорова. Зато вовсю скандалила загодя и некстати политизировавшаяся рок-песня. На финише вперед вырвался «Рабфак», оттеснив и Шнура с Шевчуком, и всяких там Нойзов. Тогда как начальство СПбГУ, в очередной раз всё перепутав, запретило в университетской аудитории выступление Бориса Гребенщикова.
В «актуальном» искусстве весь год лидировала скандальная группа «Война», начав с композиции «Литейный мост» и закончив сожжением автозака. Однако актуальных художников умудрились превзойти актуальные же искусствоведы, скандально присудившие «Войне» государственную – как минимум по денежному наполнению – премию. В территорию перманентного мультижанрового противостояния скандалистов превратилась Пермь: тут тебе и театр, и стихи, и проза (патриотическая или педерастическая – на выбор), и деревянные боги, и полусгнившее деревянное яблоко, и деревянная буква «П» - не то «пипец», не то «праздник».
В театре (и музыкальном театре) бушевали страсти вокруг скандального ухода Любимова из «Таганки», с одной стороны, скандального открытия Большого театра, с другой, и скандальной премьеры «Руслана и Людмилы» в Большом, с третьей. В наступившем году этот треугольный круг обещает замкнуться: Юрия Любимова уже пригласили на постановку оперы в Большой – и престарелый маэстро наверняка покажет тамошней оперной клиентеле (да и не ей одной), где раки зимуют.
В кинематографе ко всем прошлым скандалам – два Союза кинематографистов, две академии, две главные премии, два брата-лауреата, восемь привилегированных продюсеров и очередной «оскаровский» позор – присовокупилась сугубо питерская история с приватизацией «Ленфильма» и со скандальным назначением председателем комитета по культуре кинорежиссера Месхиева – скандальным хотя бы потому, что против него выступили оба Алексея Германа – старший и младший.
А вот на ТВ всё было более-менее как всегда. Потому что хуже, чем всегда, там уже давно не бывает и быть не может. В преддверии многоступенчатых выборов телевидение перестраивалось на марше, а это, как известно из любого учебника по тактике, самый сложный и чреватый недоразумениями манёвр.
В литературе скандалы разгорались, как водится, вокруг премий. Которых (как пряников в песне у Окуджавы) «всё не хватает на всех». И которые, главное, всегда присуждают не тем, кому надо. Особенность закончившегося года в том, что самые крупные премии присуждены не тем, кому надо, по второму, а то и по третьему разу. То есть по сути дела сформирована (или стихийно сложилась, хотя это как раз вряд ли) обойма постоянных получателей одних и тех же – и/или соседних – премий, причем практически никого из этих увешанных лавровыми венками дядечек и тетечек властителем или властительницей дум никак не назовешь. То есть ситуация такова: любят одних, читают других, а премируют третьих, - и если уж эта ситуация не скандальна, то, какая скандальна, я просто не знаю.
Виктор ТОПОРОВ
