Дело Ленина боится
публицистМихаил Бударагин
Так никем полностью не «приватизированный» и никем толком из истории не вычеркнутый Ленин – в отличие от Иосифа Сталина, вокруг которого постоянно кипят баталии – остается, может быть, самым обаятельным персонажем русской истории XX века.
Все остальные советские вожди просто не дотягивают до Ленина – монументальный Брежнев все равно маловат, страну с ног на голову он не переворачивал, слишком легко сдавшийся Николай II меркнет на его фоне, постсоветская история еще слишком близка, чтобы превратить в миф Горбачева или Ельцина. Владимир Ильич остается в одиночестве. На него работают и советские историография и мифология, и общее наше поверхностное знание собственной истории, и пример Сталина, из которого либеральная общественность так и не сумела создать цельный и непротиворечивый образ совершенного зла.
Ленин всегда человечней и добрей «отца народов», а это – в исторической перспективе – стоит едва ли не дороже всем известной апологии о «сохе и атомной бомбе».
И потому Ленин гораздо опасней Сталина: последнего дискредитировали, обсуждали и публиковали слишком долго, навсегда отбив у власти как института репрессии желание решать проблемы слишком жесткими методами. Нынешняя Россия – принципиально антисталинское государство, в котором кара из неминуемой превращается в необязательную. Никто не хочет и не умеет карать никого: как тут не вспомнить Николая II, при котором неловко было чистить ту самую бюрократию, которая радостно отдала царя-богоносца в руки большевиков.
Строго говоря, главная идея Ленина – об этом написано «Государство и революция» – состоит не в том, чтобы отдать землю крестьянам, а в том, чтобы отменить государство, и под маской милого дедушки Лукича кроется потенциально самое сильное воплощение того, с чем по мере сил борется нынешняя российская элита. Она борется не со Сталиным или Ельциным, а с мыслью Ленина о том, что «сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем» (это уже не Разлив, это конец 1917 года).
Ленин страшен как обаятельнейший антигосударственник, для которого нет никаких границ, кроме партийных. И та легкость, с которой рухнула Российская империя, честно заставляет нас задуматься о том, что весь ленинский цитатник в одночасье воскрешаем из исторического небытия и неплохо применим к Дальнему Востоку, русскому Северу, Чечне или Калининграду.
В нынешней России нет безумного, работоспособного, злого и склочного марксиста-начетчика, но и никаких гарантий того, что он не появится завтра, нет. И пока нам просто везет, что умы ненадолго захватывает странствующий от Путина к Медведеву майор Дымовский, а не какой-нибудь безызвестный юрист, умеющий писать круглосуточно.
У нас есть антисталинская прививка, но нет антиленинской, и юбилей вождя – хороший повод вспомнить о том, как быстро распространяется в России любая мало-мальски привлекательная зараза.
