Дмитрий Медведев
Дмитрий Медведев выступил с программной речью на Петербургском международном экономическом форуме.
«Нынешний форум — абсолютно особенный. Он проходит в очень трудную пору, мы переживаем один из самых драматических периодов мировой экономики», — начал Медведев.
Медведев заметил, что, по оценке многих экспертов, мир наконец оказался близок ко дну мирового финансового кризиса, ряд аналитиков говорят, что оно уже достигнуто. И в последние недели наметилось оживление на биржевых площадках. Но российский президент считает, что еще рано пить шампанское по этому поводу. Медведев предупредил, что кризис уже затронул всех, никто не останется от него в стороне, страны вынуждены будут потратить на борьбу с ним триллионы долларов.
Много глава государства говорил о резервных валютах. По его мнению, доллару, безусловно, нужна альтернатива. Правда, слово «доллар» президент не говорил. Но, например, похвалил евро, благодаря которому европейские страны проще прошли негативные последствия кризиса, похвалил страны Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, которые задумались о создании своих резервных валют, заметил, что и рубль становится популярнее у некоторых партнеров.
В заключение Медведев поругал сторонников особо сильного вмешательства государства в дела экономики: «Один известный человек сказал: „Государство росло рядом с обществом и заглатывало его по частям“. Такой сценарий мы должны просто исключить».
По словам Медведева, любой кризис не должен подвергать сомнению ценности свободы, в том числе свободы в экономической политике и демократии, которые человечество завоевывало веками. При этом комментаторы и журналисты заметили, что Медведев ни разу прямо не упомянул в своей речи США.
Я думаю, что содержательный стержень и сегодняшнего выступления Медведева, и его статьи – это новые правила и соблюдение правил. Он ясно говорит о том, что правила, которые регулируют и финансовую архитектуру, и мировую экономику в целом, и поведение российских элит, и поведение граждан – эти правила должны быть ясны и прозрачны, и меняться в соответствии с вызовами кризиса. Исходя из этого, он критикует самых различных авторов: и западную элиту, и российскую элиту и даже граждан (когда он говорит, что нужно быть более активным, заботиться о семье, стремиться, если необходимо, покидать свои места, переучиваться и пр).
Я думаю, что когда Медведев говорит, что возможны отставки, он не ретранслирует какие-то кому-то угрозы, он говорит о необходимости того, чтобы элиты были готовы давать ответ на вызов кризиса. Фактически Медведев сегодня говорит о концепции принуждения к модернизации, говорит о том, что элиты должны или адекватно давать ответ на вызов кризиса, или уходить. Я не думаю, что речь идёт о каких-то конкретных отставках. Хотя, скажем, ситуация в Ленинградской области, которая потребовала личного, непосредственного участия премьер-министра – это классический пример такой ситуации, которая, наверное, требует кадрового вмешательства или может потребовать кадрового вмешательства. Но здесь важен сам подход. Он заявлен.
Мне кажется, что Медведев – рациональный политик и утилитарно смотрит на различные инструменты, которые применяются. Есть люди, есть деятели, для которых создание госкорпораций, усиление государства – это самоцель. Медведев же институционалист, человек, который рационально мыслит. Он говорит о том, что есть времена, когда нужно усилить госрегулирование, те же госкорпорации, а есть времена, когда госкорпорациям, если они не демонстрируют свою эффективность, вполне определённый срок жизни отпущен. Об этом собственно и говорит президент.
Я думаю, что здесь всё тот же критерий – это эффективность и соблюдение правил. Если есть эффективность в работе госкорпораций, если усиление госрегулирования приводит к поставленным целям, то оно будет происходить. Если нет – значит, не судьба. Значит, госкорпорация или тот комплекс мер, связанный с регулированием, будет пересмотрен.
