Дни славянской письменности

Надо понимать, что и причины распада СССР, и причины отчуждения Украины и нынешнее отчуждение уже Белоруссии связаны с тем, что в переломные годы, особенно в начале 90-х, была предана забвению идея русскости, идея единства трёх основных народов. В силу советской образовальщины, в силу советской безграмотности и в силу, как выяснилось, очень вредной национальной политики большевиков, было утрачено понимание того, что было до революции: что русские – это общее понятие, а дальше шли великороссы, малороссы, белорусы. 

Я сейчас читаю статью Николая Бердяева 1918 года «Россия и Великороссия». Здесь Бердяев пишет: «Нет национальности великорусской, как нет национальности малорусской. Есть лишь русская национальность». Он уже тогда говорил, в 1918 году (ведь тогда впервые была попытка отделения русской территории от Украины; правда, тогда инициатором была Украина), что мы убиваем сами себя, мы губим свою тысячелетнюю историю. Уже тогда Бердяев говорил, что всё-таки наибольшая опасность – этот великорусский сепаратизм, эта идея 1991 года, так называемый суверенитет России. От чего суверенитет? От собственной национальной истории? Мы не можем изменить историю. Мы уничтожили этот единый русский мир, это кровное религиозное единство  народа. Но мы должны понимать, что хотя бы для того, чтобы удержать все три бывших части русского мира, мы должны в Москве всё время продуцировать идею общности, напоминать об общности культуры, об общих корнях. 

Был период, когда я очень много общался с помощниками Лукашенко. Кстати, они до сих пор в разных ипостасях там существуют. Почему Белоруссия в последние годы начала отделяться от России? Не только из-за глупости, связанной с газовой войной трёхлетней давности. А прежде всего потому, что не ощущали (по крайней мере, до недавнего времени) в самой Москве наличия идеи славянского, русского единства, идеи русского братства. Они говорили мне: «Посмотрите, что делает ваша элита. Она же не русская по духу. Она вся сориентирована на Нью-Йорк, Берлин, Лондон. Она живёт вне нашего мира. Так мы можем без вас прийти в Нью-Йорк и Лондон, и нас там примут с распростёртыми объятиями». Что и происходит в последнее время. Поэтому, естественно, надо делать всё, что в наших силах, для сохранения славянской идеи, славянского братства. 

Конечно, что касается взаимоотношений русских и поляков – там намного всё сложнее. А с чехами… Самое поразительное, что до революции чехи были самые преданные панславянской идеи. До, как они называют, советской оккупации Чехословакии. Не забывайте, что были белочехи, и они умирали и защищали Россию, которую русские предали в 1917 году. 

Весь этот комплекс проблем заставляет нас уважать эту идею, помнить о ней на уровне наших руководителей… Да и украинцы... удаляются в силу более серьёзных причин. Сама идея украинского сепаратизма всегда была прагматичной идеей, чего не понимала наша элита в 1991 году, которая очень хотела, как и Ельцин, чтобы Украина как можно быстрее отделилась. Но и у  них идея славянскости всё-таки сильна. И на этом поле всё равно надо работать, напоминать о себе и делать всё возможное для сохранения хотя бы культурных православных традиций, нас объединяющих.

Россия должна укреплять своё влияние в мире, в Европе, в славянской Европе в том числе. Это константа. Этим надо заниматься денно и нощно. Наше руководство должно заниматься, по сути дела, только этим и больше ничем. На то оно и руководство. Оно занимается явно не этим, либо этим в десятую очередь.

Поэтому я считаю, что такой праздник как праздник славянской письменности и культуры, должен стать одним из важнейших инструментов укрепления нашего влияния в славянском мире. Существуют факторы, которые этому способствуют, и тенденции, которые препятствуют распространению этого влияния. Например, то, что у большинства славянских стран сегодня разная геополитическая ориентация, у многих разная религиозная ориентация (среди славянских народов не так много православных) и т.д. Есть многое, что нас разделяет. Есть многое, что нас объединяет: язык, культура, мифология, корни. Надо настаивать на том, что нас объединяет, и делать второстепенным то, что нас разъединяет.

Это — сама собой разумеющаяся внешняя политика. Это — детский сад, это школьники в пятом классе могут сообразить. Конечно, нельзя сказать, что мы на это совсем плюнули. Нет, что-то делается, но делается из рук вон плохо, абсолютно недостаточно. Я как эксперт, честно говоря, отчаиваюсь давать какие-то рекомендации, потому что их в любом случае никто не слушает, несмотря на их очевидность. Не то, что меня. Это не моё личное мнение, это прописные истины. Но прописные истины у нас никого не интересуют, интересуют другие вещи. Поэтому я ничего не жду от этого очередного празднования Дней славянской письменности и культуры.

Я не вижу никаких признаков того, что в нашем российском политическом руководстве есть какие-то изменения. Изменения были в первый период правления Путина, когда демонтировалась совершенно самоубийственная внутренняя и внешняя политика Ельцина. Как сейчас выясняется, это был самый лучший период, когда ещё были надежды, и когда по контрасту с 90-ми у нас можно было радостно комментировать и отношение к славянству, и отношение к нашей истории, и события на постсоветском пространстве, открыв рот и следив за каждым визитом нашего политического руководства в наиболее болезненные и жизненно важные зоны для нашей геополитики. Но за последние годы стало очевидно, что дело не идёт: ни в укреплении наших позиций в мире, ни в интеграционных процессах на постсоветском пространстве, ни в отношениях с нашими славянскими партнёрами, братскими народами, ни в отношениях с Белоруссией и Украиной. Вообще нигде не идёт. Можно, конечно, сказать, что не получается, но если ничего не делать, то ничего и не будет получаться.

Константа очевидна. Дни славянской письменности и культуры — прекрасный праздник, замечательный повод для укрепления нашего влияния, для проведения активизации нашей политики с братскими славянскими народами, а визит в Казахстан — замечательный повод заниматься интеграцией. Но если такой задачи перед нашим политического руководства, Путина и Медведева, не стоит, или она имеет очень прагматический и слабый энергетический характер, то, естественно, ничего серьезного ожидать не стоит.

Если бы мы бились, разбивая лоб, укрепляя наши позиции, или интеграцией постсоветского пространства занимались бы денно и нощно, а у нас бы не получалось — вот тут можно было бы комментировать этот процесс, подсказывать, давать советы, рекомендации, следить за тем или иным визитом, результатом подписания тех или иных соглашений. Этого просто нет, и нет никаких признаков того, что это когда-нибудь будет. А если этого не будет, то мы рано или поздно сойдём на полную периферию мировой политики. Наших славянских братьев уже втянули во враждебный, антироссийский блок НАТО, в достаточно прохладное по отношению к нам европейское сообщество с явной антироссийской политикой (пусть и не такой жёсткой антироссийской, как американской).

Мы этому не противодействуем, мы с этим не боремся, альтернативных планов мы не предлагаем. Мы просто сопротивляемся ускоренному американскому проекту глобализации. Хорошо, что хоть пассивно и вяло сопротивляемся. Но этого мало. В какой-то момент этого было достаточно, можно было рукоплескать, говорить «Путин, ай да молодец, как всё хорошо», а теперь просто глаза бы не смотрели на то, что делает наше политическое руководство. Поздно, плохо, вяло и не то.

По-моему, когда существовали ГДР и ФРГ, немецкого братства не существовало, потому что дивизии НАТО, оснащённые оружием НАТО, и дивизии ГДР, оснащённые советским оружием, были готовы истребить друг друга. Можно было сказать, что с пангерманским братством покончено навсегда, и впереди только грызня, рознь и прагматический подход. Оказалось, что внутри национальной жизни существуют глубинные тенденции, которые не прерываются сильной и мутной политической конъюнктурой.

В жизни русской империи, которая не насчитывает только 10 ельцинских лет и 10 путинских лет — это на самом деле огромный временной континент, это световые лета... в этой русской имперской истории по сей день сохранилось огромное количество глубинных тенденций. Этими тенденциями оперируют и общественные слои, и группы учёных, художников, политиков, разведчиков. Речь идет не только о тенденции соединяющих пространства коммуникаций, но и о кооперации заводов, и об общей исторической памяти.

И всё, что сейчас творится, скажем, на российско-украинском фронте, очень горько, иногда, может быть, страшно. Противнику, может быть, удастся спровоцировать войну между украинцами и русскими. Такая война должна была разгореться сразу после нашей кавказской войны. Но это не значит, что глубинные отношения между славянскими общностями и славянскими мирами разрушены. Они существуют, развиваются.

Поэтому если кто-нибудь, хоть один человек в сегодняшней России скажет: «Нынешняя Россия — это огрызок, это ничтожная, обглоданная часть великой русской империи, включавшей в себя и Украину, и Белоруссию в том числе», то пока этот человек жив, имперская традиция и общеславянское братство сохраняются в полной мере. Закон исторической голографии.