Эксперты о пяти сценариях президентских выборов

Подготовка к очередным президентским выборам в России плавно перешла в подготовительную фазу. Данный период жестко ограничен полугодом и завершится единым днем голосования на региональных выборах 10 сентября 2017 года.

За это время должны определиться все базовые параметры кампании. Власти необходимо аккумулировать административные и финансовые ресурсы, принять окончательные решения о смысловых линиях и драматургии кампании, отладить взаимодействие между менеджерами кампании (в первую очередь, из Управления по внутренней политике, региональных администраций и основными исполнителями по направлениям), а также в последний раз протестировать новую систему контроля за политической периферией.

Не менее важной представляется тема «стратегической повестки», а именно – задача создания в ходе кампании набора приоритетов на следующей президентский срок и на более далекую перспективу. Все понимают: от выбора образа главного кандидата в данный момент во многом зависит стратегия развития страны. Однако до сих пор этот образ так и не выбран. Существует и даже становится все более реальной угроза работы со старой повесткой. В таком случае выборы сыграют свою роль лишь отчасти – обновление мандата произойдет не исходя из содержания этого неформального соглашения между народом и лидером, а исключительно из персональных характеристик последнего. Если выбор Путина произойдет без какого-то «плана Путина», то это может самым серьезным образом сказаться на будущем режима.

Реальная оценка Путиным итогов думских выборов 2016 года, безусловно, низкая. Назначение Кириенко ответственным за внутреннюю политику как нельзя лучше демонстрирует недовольство результатами и методами работы предыдущего куратора. Однако новые методы, новые механизмы и новый стиль еще не сформированы. Это будет сделано только в ходе начавшейся президентской кампании. Так что с учетом результатов парламентской кампании и возникших в результате проблем нам предстоит своеобразная «игра на повышение».

Главной проблемой продолжает оставаться то, что впервые за 18 лет президентская кампания не будет иметь важного промежуточного этапа в виде парламентских выборов. Именно эта особенность определяет выбор сценария, драматургию и решение ряда важнейших вопросов, связанных как со смыслами, так и с управлением кампанией.

Несмотря на то, что до сих пор существует неопределенность с днем голосования (второе либо третье воскресенье марта 2018 года), какого-то особенного значения это решение не имеет. Оно окажет влияние лишь на выбор одной из линий кампании уже на агитационном этапе. Кроме того, наиболее вероятное назначение даты голосования на четвертую годовщину вхождения Крыма в состав Российской Федерации только на первый взгляд ставит Кремль перед безальтернативным выбором в пользу главной идеологемы кампании – аккламация триумфальному внешнеполитическому курсу власти.

Следует также отметить, что поскольку драматургия кампании, образ главного кандидата и приоритетные тематические линии еще не определены, то ряд вариантов развития событий, которые сейчас представляются маловероятными, вполне могут быть актуализированы. Не исключены и т.н. «черные лебеди», которые коренным образом могут изменить ход избирательной гонки.

В итоге за год до выборов вырисовываются пять возможных сценариев президентских выборов-2018.

 «Инерция»

В данный момент инерционный сценарий следует выделить как наиболее вероятный с точки зрения практического исполнения.

На фоне рекордных показателей рейтингов власти политическим менеджерам нужно лишь правильно подобрать значения переменных в технологической формуле, которая преобразует текущую популярность в самый сильный мандат для главы государства за новейшую электоральную историю России.

Об этом можно судить даже по опубличенным целевым показателям явки и итоговым цифрам голосов в пользу главного кандидата (70% – за Путина при 70%-ной явке).

Учитывая текущие рейтинги поддержки действующего президента и его возможных конкурентов, Кремлю нет необходимости в каких-либо радикальных действиях. Достаточно обеспечить сохранение кампании в рамках текущей инерционной парадигмы и сделать ставку на ее проведение исходя из соображений, что резкая мобилизация (в течение короткого времени) на фоне роста усталости граждан от длительной информационной накачки, от правящей элиты в целом, а также от застоя в экономике может отрицательно сказаться на отношении общества к власти и, как следствие, на явке.

За исключением задачи высокой явки и объема задействованных ресурсов, по своему технологическому исполнению кампания в целом может быть похожа на парламентские выборы 2016 года. Перед политтехнологами власти будет поставлена задача получить результат, не допуская чрезвычайного перегрева Системы, и за счет традиционного контроля над медиаполем, административным ресурсом и других традиционных механизмов. Мобилизация электората будет обеспечена в первую очередь не политическими, а административно-корпоративными методами.

Драматургия гонки разворачивается как плебисцитарное продление трудового контракта действующему президенту. При этом кампания может и не иметь четкого смыслового фокуса. Главный кандидат уделяет минимальное внимание общим программным тезисам, которые не отличаются конкретикой, избегает неудобных обязательств, которые окажутся нереализуемыми в стесненных экономических условиях. Электорат разбивается на множество целевых аудиторий, в первую очередь, «бюджетников» (врачи, учителя, студенты, силовики, матери, малые и средние предприниматели, корпорации и т.д.), каждая из которых получает свой набор месседжей. Преимущество власти в медиаресурсах позволяет кандидату занимать удобную позицию над схваткой. В то время как другие кандидаты злоупотребляют идеями, которые представляются лояльными СМИ как та или иная девиация от реальных запросов людей и практик управления страной, он продолжает заниматься государственной рутиной, то есть руководить государством, и встречаться с трудовыми коллективами.

Проблемы обеспечения высокой явки и легитимации выборов решаются за счет ведения двух параллельных кампаний. С одной стороны, проводится кулуарная административная работа по приводу необходимого числа избирателей на участки для голосования. Построение счетной модели здесь вполне возможно. С другой стороны, в СМИ создается впечатление массового энтузиазма вокруг главного кандидата и применения новых технологий для привлечения избирателей (в том числе с использованием новых технологий работы в социальных сетях), которые должны в последующем снять ряд вопросов, связанных с конкретными итоговыми результатами и триумфальной победой в целом.

Главный плюс данного сценария – на выходе власть получает нужный «счет на табло» без ненужного перенапряжения и значительного износа действующей электоральной машины. Риски потери контроля за кампанией в данном случае минимальны.

Однако у этого сценария есть и несколько очевидных минусов. В силу административных сбоев и переоценки популярности власти планируемая явка и результат могут оказаться серьезно ниже запланированного, что ударит не только по внутриполитическому блоку Кремля, но и по позициям президента. После невразумительной думской кампании вторая подряд инерционная кампания может вывести власть на рискованную траекторию, когда отмежевание общества от власти вкупе с усталостью от персоналий будут по нарастающей транслироваться в открытое недовольство. Наконец, ставка на инерцию автоматически предоставляет преимущество аутсайдерам (внесистемным игрокам), которые получают удобный повод сыграть на критике «застоя» и искать точки для вскрытия системы. Угрозы от такого рода антикампаний, по всей видимости, властью пока недооцениваются.

«Мобилизация»

Мобилизационный сценарий рассматривается как весьма вероятный. Однако решение о его запуске зависит, в первую очередь, от прочности электоральных показателей главы государства и устойчивости т.н. «широкого посткрымского консенсуса».

При устойчивом снижении рейтинга (версия о его возвращении к значениям 2013 года выглядит в настоящий момент невероятной – для этого необходима череда заметных проигрышей власти на ровном месте) этот сценарий выглядит оптимальным.

Кампания строится как комбинация моделей президентских выборов 2004 года (кампания референдумного типа, когда президент избирался на второй срок) и парламентских выборов 2007 года, когда Владимир Путин возглавлял список «Единой России» (также референдумная кампания под лозунгом «сохраним Путина во власти»).

Главным отличием от инерционного сценария будет доминирование политических ресурсов вместо административных, которые будут иметь подчиненное значение. Основным отличием от предыдущих кампаний будет короткий отрезок времени, в течение которого необходимо будет ее провести.

Концепция этого сценария выглядит довольно просто – массовая мобилизация подтверждает высокий уровень поддержки власти, который представляется как объективная данность. Высокая явка дает высокий результат за Путина и неоспоримую легитимность.

Для проведения мобилизации потребуются мощная информационная и пропагандистская «накачка» и заметное напряжение административного ресурса. Возможно даже чрезвычайное напряжение – поскольку потребуется «не переборщить» с аппаратными методами, а это всегда сложнее, чем включить ресурс на полную мощность. Система с трудом работает при необходимости создания сложных комбинаций.

Для того, чтобы «продать» избирателям кандидата на четвертый срок с максимальным результатом за всю историю, Кремлю придется сначала заново «купить» «посткрымское большинство». В ход должны пойти сильные популистские обещания, которые позволят охватывать большие группы электората. Однако и этого будет недостаточно. Выполнимость сценария критически зависит от нахождения главной мобилизующей идеи или смыслового стержня кампании, из которого практически дедуктивно должна следовать драматургия всей гонки. Это необязательно должен быть правильный ответ на рациональный вопрос, зачем Путин идет на четвертый срок. Нерв кампании можно создать и с помощью возгонки массовой экзальтации вокруг фигуры национального лидера, перонистских вариаций, разыгрывания политической мелодрамы в связи с отданием дани уважения идущему «на последний срок» президенту и прочего. Однако в том случае, если такой стержень найти не удастся или выбранный вариант не сработает, кампания по факту переходит в инерционный сценарий.

Главными плюсами от мобилизационного сценария представляются игра наперекор инерционным тенденциям во внутренней политике, общая встряска системы и получение сильного мандата в ситуации, когда внешние игроки сильно заинтересованы в ослаблении позиций российского лидера.

Однако набор минусов выглядит не менее внушительно. Из президентской гонки глава государства выйдет с заметно выросшим внутренним «долгом» перед гражданами. Результатом кампании может стать катастрофическая перегрузка всех звеньев Системы. Политическая мобилизация может легко трансформироваться в насильственную (на локальном уровне), особенно в условиях явного дефицита политических аргументов. В результате из обещания удовлетворения запросов избирателя выборы превратятся в предъявление невыполнимых требований к самим избирателям со стороны власти, что лишь усилит раздражение и ускорит эрозию доверия. Но все же ключевая проблема лежит в плоскости «идеологии». Для погруженной в инерцию Системы поиск магической идеи для кандидата, который находится у власти уже 18 лет и которая вызовет массовый энтузиазм и мобилизацию, выглядит практически неподъемной задачей.

 «Перезагрузка»

Если мобилизационный сценарий по каким-то причинам осенью-в начале зимы будет признан нереализуемым или опасным, может быть использован сценарий перезагрузки кампании. Этот сценарий предлагает заманчивый прорыв из тех ограничений, которые налагают инерционный и мобилизационный сценарии. Путин резко расширяет для себя пространство выбора за счет уже опробованного политического маневра. Главным технологическим способом реализации данного сценария является смена Правительства. Аналогичные решения президент уже принимал в феврале 2004 года, когда менее чем за месяц до голосования было отправлено в отставку правительство Михаила Касьянова, и в сентябре 2007 года, когда за несколько месяцев до выборов сложило полномочия правительство Михаила Фрадкова. Более серьезные способы перезагрузки (конституционная и административная реформы) также рассматриваются, но пока их следует считать слишком опасными из-за сложного характера сигнала. В случае такой перезагрузки Система, привыкшая к простым решениям, может не вынести перегрузки.

Драматургия кампании переворачивается с помощью отставки Правительства, например, в момент объявления президентом о своем участии в гонке или уже в ходе агитационной кампании, чтобы переформатировать дискуссию о четвертом сроке. Медведев представляется здесь вполне законной жертвой. Премьер выглядит слабо на фоне последних скандалов, чем пользуются как его оппоненты в элитах, так и противники власти. Ему так и не удалось избавиться от негативного шлейфа рокировки 2011-го года. Для элиты Медведев остается тем человеком, который добровольно отказался от борьбы за пост президента. Мысль о том, что Медведев может сохраниться во главе исполнительной власти еще на какое-то время и даже упрочить свои позиции как «первый кандидат на смену Путина» тревожит ряд ключевых игроков. Стабильность в данном случае воспринимается хуже, чем появление новых возможностей. А новые возможности для Системы Медведев дать не в состоянии. Плохо подходит он и на роль переговорщика с Западом в условиях смены руководства ряда стран.

Новый премьер, напротив, обозначит тот горизонт перемен, в рамках которого готова двигаться власть. Преемник Медведева может позиционироваться как технический премьер (президент в таком случае берет на себя все управление реформами), тяжеловес из лагеря технократов (на которого будет возложена ответственность за программу четвертого курса) или политическая фигура, которая будет обозначена как переговорщик с Западом или даже как возможный кандидат в преемники.

Уход политической системы от фатализма возвращения Медведева в президентское кресло и увеличение степеней свободы конкуренции сами по себе будут иметь позитивный эффект снятия напряжения среди элит и общества. При продуманном продвижении нового премьера отставка правительства частично удовлетворит запрос на перемены и обновление правящей элиты, позволит в рамках кампании сыграть на факторе повышения интереса к деятельности власти и соответственно заявить новую программу.

Основная проблема состоит в узкой скамейке запасных. У президента в рукаве остались либо нехаризматичные и мало известные технократы, либо сильно поляризующие фигуры, которые могут отпугнуть весомую часть избирателей. Ни те, ни другие не в состоянии решить задачу мобилизации аномальной явки. Последнюю придется обеспечивать не за счет обновления власти. А релаксация Системы в связи с уходом Медведева, скорее всего, будет весьма ограниченной во времени.

«Слом извне»

Вероятность слома базового сценария избирательной кампании под давлением внешнеполитических факторов едва ли поддается точной оценке. Слишком велико число переменных, многие из которых еще остаются неизвестными. Тем не менее такое развитие событий нельзя будет исключать вплоть до самого дня голосования, особенно в условиях перманентного обострения ситуации в тех международных конфликтах, в которые уже вовлечена Россия на основании долговременных обязательств или в которые она может потенциально войти.

Так, во время активной фазы избирательной гонки не исключена эскалация конфликта с Украиной, например, в результате громкой провокации или возобновления большой войны в Донбассе. Изменение обстановки на Ближнем Востоке может потребовать более активного военно-политического вмешательства России или, напротив, резкого сворачивания своего присутствия. Не следует исключать повторения террористических атак на территории страны или на российских граждан за рубежом. Возможны и другие кризисы на постсоветском пространстве. Например, в Беларуси и Казахстане. Наконец, американская администрация может воспользоваться президентской кампанией в России, чтобы вынудить президента Путина идти на компромисс в переговорах. С этой целью Вашингтон имеет опцию кратно усилить санкционное и политическое давления на Россию, что вызовет резкие колебания курса национальной валюты и стоимости российских активов и может быстро и негативно сказаться на благосостоянии и социальном самочувствии населения.

«Слом» кампании неожиданно для самих участников отодвинет внутриполитические аспекты на второй или даже на третий план. В результате основным инструментом мобилизации станет сплочение общества вокруг президента на фоне упреждения или преодоления внешней угрозы. Плюс состоит в том, что кампанию сделает внешняя политика. Политтехнологам ничего придумывать не придется. Однако дальнейшее развитие событий может оказаться непредсказуемым.

«Джокер»

Наименее вероятным следует признать сценарий, при котором за несколько месяцев до выборов президент Путин неожиданно объявляет о своем решении не выдвигаться на новый срок и прямо называет имя кандидата, которого он планирует поддерживать на выборах главы государства.

Для воспроизведения сценария 1999-2000 года сейчас нет никаких видимых и рациональных предпосылок. Путину незачем отказываться от власти, тем более когда он сохраняет шансы сильно изменить внешнеполитическую конъюнктуру в пользу России, находится в отличной физической и интеллектуальной форме и не имеет юридических преград для продолжения правления.

Однако такой ход, принимая во внимание склонность президента к решениям, которые полностью перевертывают устоявшийся баланс сил, все-таки не выглядит фантастическим. Поэтому, сколько бы странным ни казался данный сценарий, списывать со счетов его пока рано. У Путина все еще достаточно времени, чтобы его реализовать.

Кампания в таком случае может строиться по модели 2000 года. Событие происходит накануне приближения рубежной точки, когда власть должна объявить о своих планах на кампанию. Путин допускает инерцию, когда все внимание концентрируется на его фигуре и когда все ожидают от него объявления известного решения, а затем неожиданно переключает внимание на преемника. При имеющихся у власти ресурсах все может быть сделано очень быстро. Отставка правительства, назначение нового премьера, который объявляет об участии в кампании, или указание на действующего премьера как будущего президента. В результате при отлаженном медийно-административном механизме преемник Путина может легко повторить траекторию действующего президента в 1999-2000 годах за более короткий промежуток времени.

В технологическом плане проблемой станет отсутствие такого инструмента, как очередные парламентские выборы, которые помогли бы быстро раскрутить кандидата перед главной кампанией. Но главный вопрос – это фигура самого преемника. Как кажется, Путин сможет доверить всю полноту власти только политику с таким же набором качеств и потенциалом, как у него самого. Однако в Системе «двойника» Путина пока нет.

Источник: Центр политической конъюнктуры