Эмоциональный продукт
Ректор Московского художественно-промышленного института Алексей Егоров и проректор по развитию и инновациям Лариса Егорова - о тенденциях в художественном образовании, Анне Чапман и национальной идее.
Давайте, начнем издалека. Что сейчас творится в среде творческого образования?
Основной предмет споров - о том, что сейчас выпускники творческих ВУЗов на выходе становятся бакалаврами. То есть, количество лет, проведенных в институте и колледже, будет равным. А как мы знаем, если есть доступная альтернатива, то зачем напрягаться, поступать в вуз и, тем более, платить за него? Таким образом, реформа, с одной стороны, отфильтровывает лишних, а с другой - понижает уровень мастерства специалиста, отсекает его стремление и мотивацию по освоению будущей профессии. В конечном итоге, понижается и качество человека, разносторонне развитого, умеющего работать в коллективе, самостоятельно принимающего решения и отвечающего за них.
Но ведь у Вас не требуется для поступления в вуз диплом о начальном профессиональном образовании, например, на факультет «Дизайна костюма»…
Раньше это было необязательное требование, но вполне обоснованное, теперь оно и вовсе теряет всякий здравый смысл. Ну вот приходит к нам талантливая девочка, которая хочет быть дизайнером: сначала ее два года нужно учить шить, потом еще пару лет – рисовать, лепить, конструировать, изучать историю искусств и моды – это уже четыре года, а еще профессию дать и диплом год готовить. В МХПИ этот процесс занимает шесть лет, сейчас все ужмут. От этого пострадает либо умение рисовать, но тогда мы не сможем привить художественные ценности или уйдет технология, на ее изучение и на практику вообще времени не останется. Кому нужны такие специалисты - непонятно.
Это мы снова идем по следам Запада?
Л.Е.: Пятнадцать лет назад подписано Болонское соглашение, в рамках которого унифицируется процесс обучения в Европе и России. Там как раз устанавливались те градации профессионального образования, к которым мы сейчас стремимся.
А.Е.: Причем, самое обидное, что на Западе отказываются от этой модели из-за ее несостоятельности, так как уровень профессиональной подготовки и уровень осознанности человека в профессии существенно упали. Растет новое поколение поверхностных людей – «поколение Пи» (извините за цитату из известного фильма).
А насколько осознанным человек выходит из школы, чтобы выбрать профессию? Тем более в свете последних предложений министерства образования о четырех предметах в старшей школе?
Это комментировать вообще бесполезно, так как, все равно, ничего не поменяется. Это - поле чьих-то интересов, как прививки, техосмотры и прочие «приятные» формальности в нашей жизни. Думаю, косвенно история с бакалаврами выгодна Западу, ведь, при прочих равных, учиться теперь поедут туда. Если и здесь, и там – бакалавры, то зачем учиться в России? Я не считаю ускорение процессов образования правильным – это все равно, что прийти в спортзал, съесть много анаболиков и за месяц стать качком. Тут ни сознание не поменяется, ни силы не прибавится.
Кстати, в том же Болонском соглашении есть очень тонкие критерии оценки твоей посещаемости, как ты сдавал...
Это все бред, как у девушек про калории. Можно всю жизнь их считать. От этого будут только психоз и срывы, что мы и имеем уже на школьных выпускных экзаменах. Школа должна излучать тепло, быть вторым домом, семьей, нести радость, а сейчас мы получили некое модное компьютеризированное бессознательное. Это как техника Apple – мода, а мода - явление проходящее, в отличие от семейных ценностей. Дисциплины надо добиваться авторитетом, знания – умением донести их до каждого.
Получается, образование должно быть калорийным. Вы, как ректор, видя пробелы в системе, на примере своего института можете делать шаги для улучшения хотя бы локальной ситуации?
Так и делаем. Мы первые среди художественных ВУЗов ввели вечернее отделение, даже в Строгановке его до сих пор нет. Оно предназначено для взрослых, уже работающих людей, то есть осознанно сделавших свой выбор в профессии. Потом мы отстояли скульптуру – предмет, необходимый для понимания объемов и 3D-пространства, то есть то немногое, что делается руками. Мозг-то через них развивается. Я вообще против понятия модности в образовании. Мы учим ремеслу, и если человек за шесть лет шить толком не научился, то никакой гламур и ориентация его не спасут.
По факту, мы имеем весьма средний уровень качества. Как так получилось после «лучшего» советского образования?
Лучшим оно было, потому что ничего другого не знали. Можно говорить, что мы и самые красивые и тешить себя перед зеркалом сколько угодно, но всегда есть и объективная реальность. Мы - другие. В нашей стране сложилась и вовсе уникальная ситуация. В пятидесятые годы в моде были инженеры и геологи, и вся страна им подпевала. В перестройку все стали считать деньги и защищать свою собственность, при этом наплодили кучу юристов и экономистов. В наши дни мода и реклама вытащили на поверхность массу креативных людей, но их количество не смогло перерасти в качество, и многие остались за бортом. Лично мне хочется, чтобы не было «войны» и дележки вузов на государственные и негосударственные [МХПИ – негосударственный ВУЗ с государственной аккредитацией]. Это выглядит так же нелепо, как в Прибалтике – гражданин и негражданин. Сейчас, в любом случае, образование - это неконкурентная среда, ввиду наличия колоссальной господдержки и предоставлении бесплатных площадей и оборудования.
С какими проблемами вы сталкиваетесь?
Начиная с содержания зданий в центре города, коммерческой оплаты преподавателей, вложений в оборудование и рекламу. Я, как руководитель, постоянно думаю о затратах, оптимизации расходов, укреплении штата сотрудников и преподавателей (люди работают со мной уже 15 лет) и необходимости инвестирования в конкретного студента. Я занимаюсь поддержкой талантов, по сути их продюсированием. Для того, чтобы так думали все, надо прекратить финансировать образование из госбюджета, а это, как мы с вами понимаем, никому не интересно.
Любая профессия сейчас упирается в знание технического и программного обеспечения. Недавно Евгений Миронов рассказал нам, что при покупке современного оборудования для театра у него встает проблема нехватки специалистов для работы с ним. Вы учите студентов обращению с современным профессиональным ПО?
Купить – дело нехитрое. Дело даже не в программах обучения, а в подходе. Вот в британской школе – давно отлаженном образовательном механизме, которому можно лишь позавидовать – все просто: на производствах появляется новое оборудование, и оно же одновременно появляется в профильных ВУЗах. Фирмы сами стремятся сотрудничать с образовательными центрами, готовить спецов под себя. А теперь представьте себе наш полностью дотационный театр, который отдаст неопытным школярам курочить навороченную технику, чтобы те когда-нибудь, однажды, пришли работать в этот театр. Бред! Проще нанять готового специалиста, то есть «самоучку» или с Запада. Что до компьютеров, то у себя мы готовим студентов на базе PC с Windows, не поддаваясь моде на MacOS, хотя они у нас тоже есть. В работе PC им больше пригодится, мелкий и средний бизнес сидит-то на них. Сейчас идет разработка отечественных операционных систем. На месте государства я бы в это максимально вкладывался. Это же пойдет и в бизнес, а для ВУЗов – это одна из самых расходных статей. Ведь даже на продукты Microsoft для института почти нет скидок, в то время как есть система надзора за лицензионными продуктами и количеством студентов, его использующих: если более десяти, то это считается коммерческим использованием.
А как насчет online-образования? Есть у него будущее в нашей стране?
Л.Е.: Нет. По крайней мере, в дизайне. У нас есть тестовые программы краткосрочных online-курсов, но высшее художественное образование ни online, ни заочно получить нельзя.
А.Е.: Я больше скажу. Весь интернет ведет к упрощению нашей жизни: отношению к предметам, истории, покупке одежды, использованию сокращенных слов и отношений. Теряется смысл в занятии самообразованием. Эмоциональный аспект просто выпадает. Вот, к примеру, в образовании есть так называемый статусный продукт – это МГИМО, МГУ. Есть коммерческий – это западное и как раз online-образование и MBA. Мы же – продукт эмоциональный. Без настроения человек не может выдать творческий результат. Нужна «намоленная» среда, энергетический круг людей, мыслящих в унисон с тобой. Online – это пожирание твоих идей, становящееся достоянием сотен бездарностей. Да и сам продукт в итоге получается какой-то виртуальный.
Все же большинство модных и молодых стремятся в Стрелку, лондонский St.Martins, миланский Marangoni или нью-йоркский Parsons?
В первую очередь, это - заслуга глянца, везде пропагандирующего западное образование. Даже если наши студенты делают талантливейшие иллюстрации, их чаще всего не подписывают. А Стрелка и в правду качественный продукт, но рассчитан на другую целевую аудиторию.
Но ведь на экзаменах в тех же западных ВУЗах присутствуют уже состоявшиеся дизайнеры, редактора глянца – там они и находят новые кадры.
У нас тоже всегда на семестровых показах и сдаче дипломов сидят ведущие российские дизайнеры, редакторы и модные эксперты: Денис Симачев, Илья Шиян, Владимир Пирожков, Сергей Сысоев, Андрей Бартенев, Константин Гайдай и Вика Газинская. В последний раз Эвелина Хромченко была. Для студентов это - большой стимул к творчеству и шанс засветится и посотрудничать. В апреле 2011 года мы первыми из российских ВУЗов выставились на профессиональной международной неделе моды – Mercedes-Benz Fashion Week Russia. В одном показе представили коллекции 16 студентов кафедры «Дизайн костюма». Такие мероприятия – возможность погрузиться в профессиональную среду еще во время обучения, поучиться у профессионалов как надо работать, почувствовать каково это, когда с тобой работают профессиональные модели, визажисты, постановщики и т.п.
Вы еще и селебритис привлекаете в показы, но если раньше это был Сергей Зверев, теперь в роли невесты вышла Анна Чапман, а это - уже политика.
Нам нужна была красивая, энергичная, молодая и интересная девушка. Анна Чапман – идеальный пример. Голосуйте за Анну Чапман!
Тем временем, одно из государственных, не будем говорить названия, учебных заведений, вместо того, чтобы вот так продвигать своих студентов, накупило оборудования, в том числе солярий, и оно стоит в упаковке на складе.
Все понятно. Надо было освоить бюджет. У нас - импульсная поддержка образования. Дают – бери. Знаете, если просто раскидать картошку по полю – урожая не будет. Ее нужно закопать и поливать. А так будут расти одни солярии.
В своем институте вы с Ларисой Викторовной [они - муж и жена] – идеальный пример и ролевая модель для подрастающего поколения. И эта молодежь не будет слушать речи президента с трибуны. А еще у вас, я смотрю, висят почти белогвардейские камзолы.Вы же объяснили студентам, что это и почему?
Вы правы. Вопрос семьи, нравственности и ответственности - это как три кита у Витрувия в архитектуре: стабильность-функциональность-красота. Убери одно из составляющих, и вот вам уродство – хрущевки в спальных районах Москвы. Чтобы учить чему-то других людей или требовать от них невозможного, нужно являться четким примером для подражания – быть ролевой моделью в работе и в жизни. А что до камзолов, то мы, действительно, каждый год выбираем актуальную тему. К тому же эта форма, созданная по мотивам обмундирования воинов Белой гвардии, очень понравилась нашим выпускникам, и мы подумываем, не ввести ли ее в повседневный обиход или использовать только на праздники. Помните, в фильме «Чапаев»: «Красиво идут господа!» Интеллигенция!
Беседовали Мария Потоцкая и Татьяна Роднянская.
