Энергетика "восьмерки"
В Риме заседают министры энергетики "Группы восьми" в рамках подготовки к саммиту глав государств "Большой восьмерки". Российскую Федерацию представляет глава Минэнерго Сергей Шматко.
В рамках всречи подписан Устав Международного партнерства по сотрудничеству в области энергоэффективности. "Эта платформа, которая открыта для всех стран, в области разработки и обмена опытом по энергоэффективности", - сказал на пресс-конференции министр экономического развития Италии Клаудио Скайола. По его словам, поставив свою подпись под документом, государства "гарантируют свое участие в выработке общей политики в области энергоэффективности, снижении потребления и развитии новых технологий на базе общих нормативов".
"Подписание документа - большой успех этой встречи, поскольку такое международное соглашение по энергоэффективности крайне важно в борьбе с экономическим кризисом и климатическими изменениями, а также является ответом "восьмерки" современным вызовам", - заключил Скайола.
Ранее министр энергетики России Сергей Шматко в беседе с журналистами отметил, что Россия, находящаяся в "уникальной ситуации и представляющая интерес с точки зрения реализации проектов по энергетической эффективности, является одним из ведущих игроков в этой области, учитывая, что в нашей стране энергоэффективность занимает центральное положение в государственной энергетической политике".
Наряду с Россией документ подписали Бразилия, Канада, Китай, Франция, Германия, Италия, Япония, Южная Корея, Мексика, Великобритания, США, ЕС. Планируется подписание меморандума ИПЕЕК с Международным энергетическим агентством, на базе которого оно будет реализовываться.
Помимо министров стран "восьмерки" в форуме принимают участие представители 14 стран - Бразилии, Китая, Индии, Мексики, ЮАР, Саудовской Аравии, Южной Кореи, Египта, Алжира, Австралии, Ливии, Нигерии, Руанды и Турции, а также еврокомиссар по энергетике Андрис Пиебалгс. Всего в итальянской столице собрались представители 23 стран, которые представляют 80 проц предложения и спроса на энергию в мире.
По завершении встречи 25 мая ожидается подписание совместной декларации, которая будет передана на рассмотрение глав государств и правительств на саммите в Аквиле 8-12 июня.
Ситуация с энергобезопасностью и энергопартнерством в мире, на самом деле, весьма далека от разрешения. Последний саммит ещё больше показал, что проблем в отношениях с Европой у нас - выше крыши. Я много раз говорил о том, что это довольно глупая история, потому что мы являемся крупнейшим продавцом газа, а Европа является у нас крупнейшим покупателем. Друг без друга не обойтись. И всякие сравнения с коммунальной квартирой - очень смешные, но неправильные, потому что мы, к сожалению, не в одной квартире живём. Мы живём в разных квартирах, и у нас действуют отношения "продавец-покупатель".
На самом деле, можно согласиться с представлениями Европы о том, что главное, чтобы на этом рынке доминировали нормальные либеральные рыночные отношения. Мы не должны быть против этого, потому что сейчас и саммит, и визит Александра Медведева в Берлин показали, что пока есть некий барьер между Россией и Европой, который мы никак не можем преодолеть, и мы предлагаем совершенно разные подходы.
Я считаю, что российская позиция вполне могла быть более гибкой. Это на самом деле привело бы к большим результатам, потому что в самой позиции Европы есть достаточно много уязвимых мест. Как раз здесь и пригодятся оценки вопроса диверсификации. Европа считает, что её спасёт либеральный рынок. Что такое либеральный рынок? Либеральный рынок – это рынок, на котором поставщики газа могут спокойно доставить свой товар до покупателя. То есть это рынок, где снижается ценность посредников и собственников инфраструктуры. А это очень любопытная игра.
Я напомню, что, когда Путин только стал президентом, проводил совещание на Ямале. Он задал замечательный вопрос: «А где деньги?» Имелись в виду деньги от поставок газа в Европу. А деньги - у собственника так называемой «последней мили», то есть того газопровода, который на последнем этапе доставляет газ до покупателя. Там образуется основная прибыль, это все уже хорошо выучили. Собственно, Европа и предлагает фактически устранить этого собственника как субъекта газовой деятельности.
Неслучайно многие крупные энергетические компании Европы против третьего энергетического пакета, потому что они понимают, что их лишат основной маржи. Но если от этого выиграет покупатель и первичный продавец, то нам это может быть и выгодно, потому что наша прибыль, как собственника дефицитного товара, должна вырасти. Конечно, ЕС предлагает серьёзную революцию на газовом рынке, но сомнительно, что мы должны её бояться.
Единственный принципиальный момент заключается в том, чтобы Европа действительно гарантировала деполитизацию собственных энергетических установок и гарантировала бы равный принцип применения этих установок не только для своего пространства, но в целом по договорённости и для Турции, для Украины и для других государств. Я имею в виду, что в третьем энергопакете записано, что компании из стран, не членов ЕС, будут допускаться на внутренний рынок ЕС только в случае, если они не представляют угрозы энергетической безопасности Европы. А что такое угроза энергетической безопасности Европы? В чём она измеряется? Это настолько абстрактное положение, которое весьма и весьма непонятно.
Если Европа, скажем, будет искусственно вводить планку для доли стран, здесь возникнут вопросы: а какова должна быть доля? что такое монопольная доля, что такое немонопольная доля? Сегодня доля России на газовом рынке Европы ниже 30%. Она вырастет на самом деле. Здесь хороший вопрос о диверсификации, потому что Европа убеждена в том, что либерализация рынка газа позволит ей получить откуда-то дополнительный газ. Любое событие (подписание договора с Катаром) приобретает размах вселенского события – «вот нашли альтернативу России». А если реально посмотреть на вещи…
Ну, подписала Шотландия договор с Катаром. На днях там ввели крупнейшую в Европе систему ветряных станций. Играли на волынках, гвардейцы шагали – всё выглядело красиво и здорово. А какова будет доля этой станции в генерации электричества на Британских островах? А каково падение добычи газа в той же Британии? Оно - огромное. Газовая промышленность Британии просто рухнула за последние годы. И чего там эта поставка газа из Катара? То есть шума много, а толка мало. Все понимают, что да, нормальная история, но всё равно это полностью потребления не закроет. Россия выйдет на британский рынок и будет там увеличивать свою долю. Это - реальность, потому что сколько ни хорохорься, другого газа не найти.
Здесь я согласен с тезисом, который пытается высказать «Газпром» - что надо убрать политику и ввести бизнес в эти отношения. Я абсолютно с этим согласен. Но просто Россия по ряду пунктов упорствует. Например, она категорически не желает разговаривать об энергетической хартии. В целом, на самом деле, если посмотреть энергетическую хартию, я думаю, что она вполне может соответствовать нашим интересам. Главное, чтобы Европа сама выполняла её положения.
Сегодня снижение российского экспорта энергоносителей в Европу связано в целом с экономическим кризисом. Падает промышленное производство, падает потребление электроэнергии, а газ используется прежде всего в качестве экологически чистого источника электроэнергии. Безусловно, по мере преодоления кризиса объёмы поставок будут увеличиваться. К тому же, хорошо известно, что падают объёмы добычи газа в Северном море, и потребность в российском газе существенно выросла. Всё, что Европа ищет в качестве альтернативных источников, в относительно небольшой степени компенсирует потребности в российском газе. Всё-таки все прогнозы сходятся в том, что до 40%-45% потребностей Европы в газе на среднесрочную перспективу – это всё равно «Газпром».
Что касается переориентации российских поставок, то поворот на Восток возможен, но проблема в цене. Китай не готов покупать российский газ по тем ценам, по каким его продаём в Европе. Из-за этого до сих пор нет газопровода с Китаем. Мы бьёмся по ценам. Китай готов покупать, но по цене ниже в половину. Все что реально разумно можно сделать – это увеличить поставки сжиженного газа на богатые рынки: в Японию, Южную Корею, что мы делаем на проектах в Сахалине. В Токио Путин говорил, «давайте сделаем Сахалин-5, 6, 7. Это реально, потому что это эффективно, это перспективно, это реальные рынки.
Дело в том, что для Японии проблема экологии крайне важна. Японцы неспособны заменять газ углём. А Китай это и делает. Они к проблеме экологии только начинают подходить. Поэтому для них не так важно то, что уголь – экологически жуткий по своему потенциалу ресурс. Для них важна цена, потому что Китай – это всё время попытка экономить на издержках.
Безусловно, медленный поворот на восток будет, но радикально менять направление не нужно, потому что Европа это – достаточно серьёзные рынки. Почему поставки на треть упали? Это физические объёмы, помноженные на цены. По мере выставления цены на нефть в 60 долл, и возвращения через полгода цены на газ где-то 250 долл, все это становится уже очень эффективным. А восточные рынки не готовы покупать по такой цене, за исключением сжиженного газа, который является рыночным, торгуемым продуктом и т.д. Там совсем другая ситуация.
К временному снижению экспорта надо относиться спокойно. Ситуация выровняется. Во-первых, «Газпром» зарабатывает уже в плюс и на ценах внутреннего рынка, чего раньше не было. Почему раньше были проблемы? Проблемы в том, что за счёт экспорта «Газпром» компенсировал низкие цены на внутреннее российское потребление газа. А сегодня цены подняли, и для «Газпрома» и внутренний рынок рентабелен, и очень рентабелен экспорт. С моей точки зрения, сегодня оснований для радикального поворота нет.
