Эпоха Владимира Путина

Анализируя эпоху последних десяти лет можно вспомнить, что в 2000 году Россия занимала 14-е место в мире по валовому внутреннему продукту. А в 2008 году она уже вышла на 6-е место в мире и 2-е в Европе. А если брать объем промышленного производства - в 2008 году наша страна заняла 5-е место в мире и 1-е в Европе. Причем, это данные не российские, а данные ЦРУ, которые они публикуют официально. 

Это, конечно, колоссальный рывок. Подобных рывков в истории России практически не знала, причем, что характерно, он произошел без сверхусилий – не понадобилось ни индустриализации, ни коллективизации, ни ГУЛАГов, ни миллионных жертв и т.д.. Более того, мы знаем, что в течение этих лет идет страшное воровство, страшная коррупция, и тем не менее, не смотря на все это, Россия достигла колоссальных результатов.  Безусловно, это объясняется тем, что нас вывозила рыночная  кривая - кривая роста цен на нефть, потому что в 2000м году нефть стоила 15 долларов, а в 2008 году – больше 80 долларов. Это конечно огромная разница и она работала на Россию, но надо иметь в виду, что среди республик СНГ Россия развивалась тем не менее быстрее всех, кроме
Азербайджана - Азербайджан развивался еще быстрее  А такие богатейшие
природными ресурсами республики, как Узбекистан и Туркменистан, развивались гораздо медленнее или находились в состоянии застоя. Поэтому объяснить все только слепой удачей, как многие делают - это тоже неправда.

Да, это качество роста довольно плохое – например, до сих пор у нас практически нет высоких технологий, живем за счет сырья и металлургии. Это, в общем-то, промышленность ХХ или даже IХХ века, и тем не менее, подобных бешенных темпов роста Россия практически не знала со времен 30-х годов. Но в 30-е годы это было достигнуто практически  ценой миллионов трупов, а сейчас благодаря с одной стороны, рыночной конъюнктуре, с другой стороны, благодаря тому, что все-таки российское руководство сумело отстроить систему при всех её неудобствах, при всей её расточительности и при всех её недостатках. Государство сумело воспользоваться исключительно благоприятной рыночной конъюнктурой, в то время, как другие страны тоже богатые природными ископаемыми или не сумели этого, или сумели в гораздо меньшей степени.

Другое дело, что сейчас начался кризис. В первом полугодии ВВП России рухнул на 10%, а промышленность - еще больше, но при этом опять же, надо быть справедливым, и сказать, что ВВП других республик бывшего Советского Союза рухнул еще больше – например,  в прибалтийских станах и в Украине - на 20%. Так что при всем том падение в России тяжелое, больше чем в Европе, но меньше чем в республиках бывшего Советского Союза.

Прошедшие десять лет, начиная с августа 1999 года — это важная веха в истории России, я даже назвал бы ее «переломной», потому что речь идет о формировании нового российского государства и новой российской истории. Задачи, которые стояли перед Путиным  - беспрецедентные. Он фактически получил остатки бывшей советской Российской Федерации, которая выходила из-под обломков СССР.

Какие задачи он решил? Первое - он восстановил территориальную целостность Российской Федерации и конституционный порядок на территории Чеченской Республики. Это было чрезвычайно важно, потому что когда он пришел к власти, особенно после первой неудачной ельцинской войны в Чечне, была реальная угроза продолжения распада СССР, то есть отпада уже от Российской Федерации бывших советских автономных республик. Это была угроза и на правовом поле. Якутская ССР, как известно, провозглашала суверенитет и сделала себе конституцию по образцу канадской. Идеи суверенитета были близки тогда и Татарстану.

Поэтому была главная задача — ввести конституционный порядок в Чечне и показать, что у России есть воля, есть дух сохранения государственности. Но не надо забывать, что тогда были самые различные подходы, причем почти на официальном уровне, по крайней мере, к методу решения чеченской проблемы. Это либерально-оппозиционная точка зрения, которая, кстати была даже у многих помощников Ельцина — это оставить Чечню, вообще уйти от Северного Кавказа.

Среди либеральной элиты была точка зрения – разделить Чечню, забрать южную часть, которая всегда была ближе к России и оставить северную. И третья позиция, которую олицетворял Путин, когда он начал отвечать на поражение Басаева в Дагестане — восстановить Чечню целиком. Это имело громадное значение, потому что произошел перелом.

Вторая задача, которую решал Путин - это наведение порядка во власти. Надо понимать, что эпоха Ельцина оставила хаос. Наши либералы говорят, что тогда была демократия. Но это была странная демократия, когда легитимно избранный президент и легитимно избранная Дума практически не играли никакой роли. Все зависело от «семьи» и ее окружения, в том числе от Березовского, который решал вопрос о премьерах — кого снять, кого назначить. Поэтому восстановление высот власти за легитимными органами власти, за президентской властью – стало для Путина задачей номер один. И это была очень тонкая проблема, потому что с одной стороны, он сохранял какие-то личные обязательства перед Ельциным и членами его семьи, а с другой стороны ему было нужно, чтобы в России власть была легитимной, в том смысле, чтобы она опиралась на Конституцию и конституционные органы.

Потому Путин тогда ввел равноудаление олигархов, которое началось с перехвата медиаимперии Гусинского и кончилось противостоянием и претензиями во власть Ходорковского. Это был громадный период в истории страны и был он чрезвычайно важным, потому что нужно было восстановить контроль не только над властью, но и над финансами.

При Ельцине природная рента оставалась в руках наших олигархов, поэтому несметные богатства, которые были у них в руках, в том числе и у Ходорковского, как раз и давали надежду на подкуп Думы и членов Совета Федерации.

Важно было и восстановление контроля над СМИ, над государственными каналами. Конечно, мы имеем печальный опыт контроля государства над средствами массовой информации, но нельзя забывать, что 90-е показали, что есть еще большая угроза для государства, когда СМИ оказываются в руках каких-то бизнесменов. Они начинают выдавать свои корпоративные и личные интересы за общегосударственную идею.

Практически эпоха Гусинского на НТВ – это та эпоха, когда откровенно интересы других государств активно проводились на нашем информационном поле, выдаваясь за наши национальные интересы.

Путин прекрасно понимал, что нужно заставить Запад осознать, что у России есть свои интересы и есть свой голос. При Путине впервые появляется голос России на мировой арене. Это было и когда решался вопрос о войне в Ираке, и во многих других случаях. Россия реально стала активным участником глобальной политики. Несмотря на то, что Россия имеет до сих пор экономическую слабость, она заняла вдруг очень важную роль в решении общемировых процессов. Это была эпоха Путина, и в этом смысле его «Мюнхенская речь» имела громадное значение. Там ничего не было воинственного. Впервые он просто сказал, о чем никогда не говорил Ельцин и команда Ельцина - что у нас есть свои интересы. Мы уважаем ваши интересы, но не хотим, чтобы вы вмешивались в наши дела. В этом случае это был тоже переломный момент на фоне вообще всей этой идеологии начала 90-х. Не забывайте, что в начале 90-х и до недавнего времени было утверждение, что у нас нет врагов, что мы должны интересы своей безопасности перепоручить международным органам. При Путине мы не просто заявили о себе, просто как о России, но как о равноправной державе на мировой арене, мы начали заниматься модернизацией ядерных вооруженных сил и стратегических вооружений.

Любому человеку ясно, и это стало особо акцентировано в средствах массовой информации при Путине - Россия в силу своей особой истории, особого положения в мире имеет смысл только как суверенная страна, которая сама решает и защищает свои интересы. Россия как такая негласная колония типа Польши и Литвы не имеет смысла. Вот для того, чтобы она была суверенной страной, в этом смысле, на мой взгляд, идеология суверенной демократии Суркова была абсолютно адекватной и в ней ничего не было, что противоречило демократии. Она точно отражала специфику России, и вот здесь проблема модернизации ядерных вооруженных сил имела громадную роль.

При Путине впервые после распада СССР был официально реабилитирован патриотизм. Было реабилитировано нормальное человеческое чувство любви к Родине, умение ею гордиться и уважать. Правда, здесь мы ушли в другую крайность, когда у нас вдруг все стали патриотами и когда любовь к ней понимается как национальное высокомерение, как разговоры о наших цивилизационных преимуществах. Но тем не менее, духовный перелом произошел.

Нельзя сказать, что все проблемы решены, но тем не менее, эпоха Путина была переломная, потому что это было время выхода из хаоса начала 90-х, это было время, когда Россия снова заявила о себе как о самодостаточной самостоятельной державе, у которой есть свой голос и которая имеет свое собственное мнение. Для русского национального самосознания, для русской национальной истории это имело громадное значение и это дает нам шанс на будущее.

Главное слово, характеризующее первое десятилетие эпохи Путина — это стабилизация. Но стабилизация не столько политической жизни, сколько институтов. Удалось сформировать и стабилизировать институты российской государственности. Государственный корабль новой России обрёл структуру, все общественные силы — вплоть до оппозиции различной степени радикальности — согласились с её основами. Дискуссия возможна по поводу направления движения корабля, по поводу отделки кают — но никто уже не ставит вопрос о распиле корабля на консервные банки или превращения его в подводную лодку. Государство «Российская Федерация» создано, стабилизировано и будет существовать именно как независимое, демократическое федеративное государство с предусмотренными его Конституцией институтами. Точка.

Не менее важный результат прошедших десяти лет — возвращение престижа и силы государства во всех аспектах, в том числе и в экономике. В эпоху торжества либерально-экономических идей (когда, казалось бы, более важной ценности, чем деньги, не могло уже существовать) такой результат удивителен и исключительно важен. Это огромная и ещё не осознанная до сих пор личная заслуга Путина. Именно «возвращение государства» возродило и единство российской нации, которой присуще глубоко этатистское, государственническое самосознание.

Так исторически сложилось, что в России именно сильное государство создаёт единую нацию, а не наоборот. В период 90-х годов хаос «первоначального накопления капитала» и сопутствующая ему политическая вакханалия демонстрировали ничтожество государства. В 1999 году уже вполне созрел проект конфедерализации России. Отсутствие государства порождало всеобщий пессимизм, бессилие и апатию. Казалось бы, все были готовы смириться с исчезновением России с политической карты мира. Но появление после череды слабых, менявшихся через несколько месяцев премьеров Владимира Путина таинственным, почти мистическим образом прервало это падение в пропасть. Контртеррористическая операция в Чечне, мирное государственное строительство, а затем и сигнал «стоп» наиболее одиозным олигархам вновь показали российскому народу, что его государство существует. Наконец, сильное государство возродило для общества и отдельного человека значимость высших и моральных ценностей.

Да, усиление государства и «вертикали власти» имеет существенные издержки, прежде всего бюрократизацию и коррупцию — но отказ под видом исправления этих издержек от фундаментальной ценности государства, возвращение к лживой либеральной мифологии было бы преступлением.

Укрепление государства, стабилизация экономики и внутренней политики создали ту основу, на которой уже можно было строить здание новой политической системы страны. Стало возможным укрепление территориального единства России через введение нового порядка избрания губернаторов, введение цивилизованной партийной системы, очищенной от краткосрочных, «сляпанных на коленке» политтехнологических проектов. Было защищено право граждан на осознанный политический выбор.

Очень важны результаты первого путинского десятилетия для жизни простых людей (а это и есть самый значительный результат для политика). У рядового гражданина возникло ощущение жизни не «на вулкане» или «в зоне ядерного взрыва», а на территории пусть и не идеального, но нормального государства. Люди получили возможность преуспеть в своих повседневных делах, обеспечить удовлетворительный уровень жизни для себя и своих семей. Вернулся оптимизм, который существенно не пострадал даже в период мирового финансового кризиса. Всё это стало возможным потому, что граждане ощутили себя живущими под руководством адекватной, а не безумной или слабой, как в предыдущие годы, власти.

Но эпоха «стабилизации» и «сосредоточения России», проходившая первые 10 путинских лет, закончилась. Сейчас нужны зримые результаты этого «сосредоточения» в экономике и внешней политики России. Они уже начали проявляться — хотя бы в жёстком и своевременном ответе России на агрессию Грузии 8 августа. Но это, при всей важности тех событий — отдельный эпизод, а не системное проявление. Сейчас назревают новые, более серьёзные угрозы. Главная угроза — это не нынешний циклический финансовый кризис (который рано или поздно закончится), а постепенная деградация российского промышленного, инфраструктурного и военного потенциала. Модернизация экономики и инфраструктуры — это не дань моде на «инновации», а вопрос жизни и смерти страны. Не менее важно и правильное проведение военной реформы. Если этот вопрос не удастся решить за наступающее десятилетие, Россия утратит свою самостоятельность и может вновь встать перед угрозой политического исчезновения — которую в случае провала политики модернизации уже не сможет преодолеть.

Сейчас перед Владимиром Путиным стоит тяжелейшая задача преодоления ряда не менее тяжёлых, чем в 1999 году, проблем — от возродившихся аппаратных и публично-политических угроз и экономического кризиса до необходимости ускоренного развития промышленного и военного потенциала страны. От того, как Путину удастся справиться с этими вызовами, зависит и его актуальное политическое будущее, и его место в истории России.