Европа что-то выбрала
публицист, кинокритикДмитрий Бавырин
Результаты выборов в Европарламент облагородили геополитический дискурс тремя тезисами: Европа «правеет», европейцы теряют интерес к политике, а ультранационалисты переживают очередной подъем. Все они имеют лишь косвенное отношение к действительности.
Да, в большинстве стран победили условно правые (точнее правоцентристы), и фракция Европейской народной партии — Европейских демократов (EPP-ED) сохранит большинство. Однако в абсолютных цифрах правые как раз потеряли: 265 мандатов вместо 279. При этом еще большие потери социалистов обусловлены, прежде всего, проблемами немецких эсдеков и откровенным банкротством британских лейбористов — главных поставщиков левых в Европарламент.
Да, явка была рекордно низкая — около 43%. Но, во-первых, за счет лени Восточной Европы (жители Европы Западной голосовали активно, а, например, в Италии и Ирландии, активно на удивление), а, во-вторых, о таких показателях российские муниципальные выборы могут только мечтать. Учитывая, что Европарламент до сих пор имеет скорее символическое значение, — не так уж и плохо.
Что до ультраправых, особенно удачно они выступили в Великобритании, Дании, Греции, Финляндии, Румынии, Венгрии, Болгарии и, конечно, в Нидерландах и Австрии. Однако в ряде случаев (к примеру, в Венгрии и Болгарии) они уменьшили свой результат в сравнении в выборами-2004, в другом ряде — «не оправдали надежд» (антиисламисты нидерландца Гиирта Вилдерса могли набрать и больше: несколько громких убийств создали Партии Свободы нужную рекламу). Разве только в Австрии, где радикальные националисты дали суммарно около 20%, можно говорить о «триумфе», но понять австрияков можно. Те, кто бывал в Вене в рабочий полдень, не могли не заметить, что последние несколько лет она обнаруживает сходство с Рамаллой: пока австрияки работают, гости с востока создают колорит.
Всё это, впрочем, европейцам только и интересно, а восточнее Калининграда полезнее заняться осмыслением того, насколько новая парламентская математика и сопутствующие тренды повлияют на отношения Брюсселя и Москвы. Вывод неутешительный: если и повлияют, то не в лучшую сторону.
Политически Европа неоднородна, и однозначно сказать кто нам удобнее — левые или правые — нельзя. Взаимопонимание с правым французом Саркози и правым итальянцем Берлускони компенсировалось контрами с не менее правым чехом Тополанеком или правым испанцем Аснаром. При этом проигрыш Аснара левому Сапатеро заметно улучшил диалог Москвы и Мадрида. Аналогичная ситуация сложилась в Словении, где Фицо сменил Дзуринду, и строго обратная в Германии, где кресло левого «друга Шредера» заняла правая фрау Меркель, которая выросла в ГДР и у которой к нам личное (разве только отношения с греками и киприотами не зависят от политической повестки дня — они стабильно неплохие).
Но ситуация в Европарламенте, делегаты в которой не всегда прислушиваются к мнению партийных боссов, принципиально иная: местные левые относятся к Москве традиционно теплее. Особенно хорошо это было заметно в поставгустовскую шумиху: правые настаивали на «агрессиии русского медведя», их визави резонно замечали, что Грузия, как минимум, сама виновата. Кроме того, эсдеки куда более скептически, чем правоцентристы смотрят на НАТО, на членство в альянсе Украины и Грузии и на Соединенные Штаты Америки вообще. Теперь же у левых на 37 кресел меньше.
А вот Европейский альянс либералов и демократов (ALDE) пополнится 13-ю голосами (в основном, за счет Восточной Европы). Меж тем, именно эта группа воспринимает «Восточное партнерство» строго как санитарный кордон между ними и, собственно, Россией. Кроме того, большинство упреков в «ситуации с правами человека» рождаются именно в этих недрах.
Наконец, заметное усиление позиций «зеленых» означает, что Соединенные Штаты с их системой ПРО услышат о себе много нелестного. Но и мы со своими газопотоками — Северным и Южным, услышим не меньше.
Самым же печальным стоит признать тот факт, что Смоленская площадь по-прежнему не знает, по каким углам раскидывать солому. Если настроения европейцев принципиально не изменятся, очень скоро изменится власть. Конкретно — в Великобритании, Эстонии, Латвии, Финляндии, Болгарии, Венгрии и Ирландии. Конечно, на сегодняшний день Лондон или Дублин нас интересуют больше в туристическом смысле. Но от Балкан и Хельсинки не в последнюю очередь зависит судьба тех же газопотоков.
Однако никаких контактов и подготовительной работы на этом направлении замечено не было: российская внешняя политика по-прежнему считает ниже своего достоинства наводить мосты между собой и оппозицией. Вплоть до того момента, пока эта оппозиция не становится властью.
Но если уж Европа придумала себе такое хобби, как общеконтинентальный парламент, вся суть и ценность которого в дискуссиях (поклон Грызлову), то не воспользоваться разведданными, коими по факту являются прошедшие выборы, — грех и расточительство.
Будем посмотреть.
