Фактор Байдена: стрессовый сценарий

Одно только анонсирование встречи Владимира Путина и Барака Обамы на полях ГА ООН вызвало шквал комментариев и прогнозов в СМИ и экспертном сообществе. Большинство наблюдателей сходятся на том, что подтвержденная на практике готовность двух лидеров к прямому разговору – даже при разночтениях в обозначении приоритетов и самой повестки дня переговоров – оставляет хотя бы минимальный шанс на выход из тупика, в котором оказались российско-американские отношения. Их деградация за последние полтора-два года достигла столь пугающего уровня, что одно только декларирование, к примеру, наличия общих целей в деле борьбы с исламским терроризмом выглядит намеком на оздоровление всего диалога.

Намеком, впрочем, весьма иллюзорным – не столько в силу глубинных противоречий во взглядах Путина и Обамы на глобальные проблемы современности. И не из-за кардинальных расхождений в оценке ряда конкретных задач – от установления виновных в срыве Минского процесса до решения судьбы Башара Асада. Главным препятствием на пути к обсуждению перспектив разрядки напряженности остается ограничение всего горизонта планирования одной стремительно приближающейся датой – 21-м января 2017 года, когда к присяге будет приведен 45-й президент США.

На сегодняшний день в российских политических кругах сложилось два базовых взгляда на возможные последствия стартовавшей предвыборной гонки для будущего отношений Москвы и Вашингтона. Согласно первому, умеренно-оптимистичному, Кремлю необходимо взять тактическую полуторагодовую паузу, дождаться подведения итогов кампании и с нуля налаживать взаимопонимание уже с новым хозяином Белого Дома. Второй подход основывается на той точке зрения, что независимо от исхода выборов любой следующий президент США не будет настроен на конструктивный диалог, а значит, негативный тренд в отношениях сохранится неопределенно долгое время. Обе приведенные позиции, тем не менее, трудно назвать не поддающимися критике.

С одной стороны, действительно, смена тональности во взаимодействии двух стран в 21 веке дважды происходила лишь после прихода к власти в Вашингтоне новых администраций – Буша-младшего и того же Обамы. Но этим непродолжительным периодам потепления предшествовало возникновение новых веяний и в российской политике, олицетворявшихся настроенными на перемены командами Владимира Путина и Дмитрия Медведева соответственно. Едва ли к 17-му году вектор развития как внутренней, так и внешней политики РФ существенно скорректируется; не питают иллюзий по этому поводу и представители американских элит, критикующие инициаторов «перезагрузки» 2009-2010 гг. за слишком наивное и субъективное восприятие российских реалий тех лет.

Однако заранее ставить крест на способностях тех или иных кандидатов предложить менее конфронтационное наполнение сотрудничеству с Москвой также не стоит. В первую очередь, в связи с очевидно недолговременным и спекулятивным всплеском интереса к России как у претендентов на высший пост, так и у их избирателей. Как только эмоции вокруг проблем войны на Донбассе и принадлежности Крыма начнут утихать, а российский вопрос в списке внешнеполитических приоритетов США уступит место более актуальным темам, откроется окно возможностей для относительно прагматичных шагов Вашингтона навстречу Москве. На текущем этапе отечественной дипломатии едва ли стоит как ожидать неких подарков и авансов от будущего президента, так и заранее настраиваться на долговременные «заморозки» протяженностью в декаду. Но и просчитывать различные сценарии, включая стрессовые, необходимо уже сейчас; тем более, что один из них прорисовывается со все более нарастающей вероятностью.

Еще недавно создавалось стойкое ощущение усталости американского общества не только от президентского стиля Обамы, но и в целом от доминирования демократов в исполнительной власти. Республиканцы, успешно установившие контроль над обеими палатами Конгресса год назад, всем своим видом демонстрировали, что кризисная полоса, в которую партия вступила во второй половине 2000-х, пройдена. По многим показателям, именно выходец из ее рядов должен был вступить в общенациональную избирательную кампанию в качестве фаворита, имея существенную фору перед кандидатом от демократов, даже перед Хиллари Клинтон. Однако реальность оказалась для «великой старой партии» куда менее приятной и многообещающей.

Раскол в партийном руководстве и внутренняя схватка за власть, проявляющаяся практически на всех уровнях (ее результатом стало и решение спикера Палаты представителей Бейнера об отставке), по-прежнему не позволяют республиканцам объединиться ради общих целей и ответственно подойти к борьбе за Овальный кабинет. Считающийся своего рода «кандидатом от истеблишмента» Джеб Буш пока что не оправдывает надежд своих многочисленных спонсоров и сторонников, выступая достаточно блекло и невыразительно. Позиционировавшийся в качестве «свежего лица» и восходящей звезды партии губернатор Висконсина Скотт Уокер и вовсе досрочно выбыл из борьбы. Сенаторы Марко Рубио, Рэнд Пол и Тед Круз, пять лет назад пробившиеся на Капитолийский холм под знаменами ультраконсервативного «движения чаепития», демонстрируют весьма скромные показатели, некоторые очки набирая лишь за счет свойственной им эксперессивной риторики.

Наконец, действующие лидеры опросов общественного мнения – Дональд Трамп, нейрохирург Бен Карсон (часто недооцениваемый российскими наблюдателями) и бизнесвумен Карли Фиорина достигли подобных результатов в основном за счет яркого эпатирования публики и усталости республиканского электората от привычных образов. Победа претендента с подобным скандальным реноме на праймериз способна навсегда похоронить шансы республиканцев на успех в следующем ноябре – неопределившиеся избиратели вряд ли захотят видеть во главе страны явно неподготовленную к такой ноше фигуру.

Казалось бы, при таком раскладе демократы должны планомерно и уверенно двигаться к достижению заявленной цели, пользуясь скандалами и противоречиями в стане конкурентов. Однако именно в этот момент рейтинг самой Хиллари Клинтон начал значительно проседать. Как отмечают американские комментаторы, биография экс-госсекретаря зачастую производит более сильное впечатление, чем ее предвыборные ходы и публичные выступления. Клинтон неудачно реагирует на ожидаемые нападки конкурентов в связи со скандалом вокруг служебной переписки с частного электронного адреса. Стилистически и содержательно ее команда пока не сформулировала программные тезисы, имеющие шансы воодушевить и объединить широкие слои избирателей.

Демонстрацией противоречивого отношения членов Демпартии к записному фавориту праймериз в лице Клинтон выглядит и удивительный всплеск популярности сенатора Берни Сандерса, называющего себя социалистом. Будучи весьма одиозной фигурой с точки зрения все того же неопределившегося электората, Сандерс парадоксальным образом близок к лидерству в партийных опросах, что не может не настораживать политтехнологов и стратегов демократов.

Если верить последним соцопросам, в сложившемся положении у однопартийцев Барака Обамы все же остается шанс не растерять внезапно появившееся преимущество перед оппонентами и еще на четыре года сохранить контроль над Белым Домом. И заключается он в надеждах на вступление в борьбу второго человека в стране – Джо Байдена. Долгое время его кандидатура не рассматривалась демократами всерьез – Байдену на момент выборов исполнится 74 года, его прежние попытки добиться выдвижения на праймериз терпели неудачу, а амбиции вновь пройти по проторенной дороге казались необоснованными. Теперь же отношение к вице-президенту на глазах разворачивается на 180 градусов. На фоне склонного к левому популизму Сандерса и теряющей поддержку Клинтон Байден выглядит воплощением здравого смысла, либеральных ценностей, искренности и харизмы. Его лишенный политтехнологического флера образ, дополненный рядом резонансных семейных трагедий, вызывает симпатии как у рядовых партийцев, так и у представителей истеблишмента.

Байден, проведший на Капитолийском холме 35 лет, пользуется репутацией блестящего переговорщика и оратора, вызывающего уважение даже у самых последовательных оппонентов нынешней администрации, включая, например, Дика Чейни. Неудивительно, что рейтинг вице-президента, оттягивающего объявление о начале кампании, продолжает уверенно расти – вариант с его выдвижением, который год назад мог казаться проигрышным, сегодня производит впечатление потенциальной заявки на обретение демократами уверенности в своих силах. По данным социологов (в частности, по результатам сентябрьского опроса NBC/WCJ), в следующем ноябре у Клинтон может быть шанс обойти лишь Трампа, тогда как Байден способен опередить всех без исключения республиканских кандидатов.

Но именно перспектива превращения Байдена в лидера гонки является самой тревожной и опасной для отношений США с Россией. Как известно, характерным козырем вице-президента считается блестящее владение внешнеполитической проблематикой. Работая в Сенате, Байден возглавлял Комитет по международным делам, особое внимание уделяя как раз российско-американскому диалогу. Уже в самом начале своей карьеры, пришедшемся на брежневские годы, он принимал участие в посещении Москвы делегацией Конгресса, а после распада СССР приобрел репутацию признанного специалиста по постсоветскому пространству. Одним из козырей Байдена нередко называют налаженные с начала 90-х годов контакты с оппонирующими Кремлю элитами Прибалтики, Украины и Грузии. И в качестве сенатора, и перебравшись в офис вице-президента, Байден демонстрировал всяческое расположение Виктору Ющенко и Михаилу Саакашвили, выглядевшее особенно вызывающим на фоне его резко критической позиции в отношении Москвы.

Еще в середине 2000-х годов он подвергал сомнению целесообразность членства России в «большой восьмерке» и обвинял ее руководство в экспансионистских устремлениях. Соответствующая система взглядов нашла свое отражение и в деятельности Байдена на украинском направлении после начала текущего кризиса. Находясь в практически постоянном контакте с Петром Порошенко и Арсением Яценюком, он зачастую солидаризировался с их однобокими и пропагандистскими по сути оценками хода конфликта и процесса выполнения Минских соглашений.

В мае этого года вице-президент выступил с программной речью в Институте Брукингса, по факту, обозначив контуры новой стратегии сдерживания России и обвинив ее в намерении «предпринять действия по подрыву позиций своих европейских соседей и реализовать гегемонистские амбиции». Упомянув, что администрация Обамы пошла на все необходимые шаги навстречу Москве в процессе «перезагрузки», Байден умолчал о своей беседе с Владимиром Путиным в 2011 году, в ходе которой, если верить последующим сообщениям прессы, российскому лидеру в дипломатичной форме было предложено воздержаться от возвращения в Кремль. Такого рода инициатива (разумеется, сочтенная Путиным оскорбительной) могла служить и указанием на отказ администрации Обамы от «перезагрузочной» риторики в случае развития событий по не устраивающему ее сценарию.

Отдельного упоминания заслуживает команда Байдена, состоящая из достаточно опытных и влиятельных дипломатов и экспертов. Его нынешним советником по национальной безопасности является профессор Джорджтаунского университета Колин Кал – известный специалист по Ближнему Востоку, ранее профессионально не занимавшейся российской проблематикой и предпочитающий выступать по этой теме с заявлениями нейтрального характера. Зато другие представители ближайшего окружения вице-президента внесли немалый вклад в снижение уровня двусторонних отношений. Так, считающийся протеже Байдена первый заместитель госсекретаря Тони Блинкен, вопреки официальной позиции Белого Дома, неоднократно выступал с публичными призывами к поставкам летального вооружения Украине. Он же в мемуарах отставных представителей администрации Обамы упоминается в качестве одного из идеологов (наряду с Беном Родсом и Самантой Пауэр) прямой интервенции США в Ливии и свержения Муаммара Каддафи – наперекор предварительным договоренностям с Москвой.

Еще один близкий к вице-президенту государственный деятель, бывший советник Обамы по национальной безопасности Том Донилон (его жена, ныне курирующая вопросы прав женщин в Госдепартаменте, возглавляла аппарат «второй леди», а брат консультировал Байдена по юридическим вопросам), с первых дней украинского кризиса призывал к экономической изоляции России. Именно в период работы Донилона в западном крыле Белого Дома позитивный багаж, накопленный, в том числе, благодаря его предшественнику, Джеймсу Джонсу, начал постепенно рассасываться под влиянием отдельных событий (например, принятия закона имени Магнитского), как и наметившихся стратегических расхождений. С большой вероятностью, оказавшись в Овальном кабинете, Байден предложит Блинкену и Донилону ведущие позиции в своей внешнеполитической команде.

Американские комментаторы в эти дни активно рассуждают о возможном вступлении Байдена в предвыборную гонку как о перспективе практического воплощения в жизнь идеи «третьего срока Обамы». Возможно, для отношений США с Украиной или Литвой подобный вариант представляется весьма оптимистичным, но на российско-американском диалоге он может сказаться фатальным образом. Проблемы, накопившиеся за последние семь лет, не только не уйдут в прошлое, а наоборот, будут выведены переформатированной командой демократов на первый план. Стилистические противоречия и отсутствие доверительной атмосферы в контактах Путина и Обамы трансформируются в тональность откровенно конфронтационную.

Байден, умеющий, как бывший старожил Конгресса, находить общий язык с различными фракциями и группами интересов на Капитолийском холме, едва ли станет препятствовать их попыткам усилить давление на Россию, во многом отражающим и его возможную линию поведения по этому вопросу. Кроме того, выдвижения кандидатуры вице-президента уже сегодня с нетерпением ожидают различные лоббистские структуры, получающие подряды от правительств Украины, Грузии, прибалтийских и восточноевропейских стран, и готовые активно поддержать его кампанию.

Конечно, подобный сценарий в настоящий момент выглядит гипотетическим, хотя на определенные предпосылки для его воплощения в жизнь нельзя не обратить внимание. В то же время у российской дипломатии имеется потенциал для предупреждения худшего варианта развития событий. Во-первых, состоявшаяся встреча Обамы и Путина все еще может стать определенным толчком для достижения компромиссов по вопросу сотрудничеству РФ и США на Ближнем Востоке. В случае, если итоги этого разговора удастся оформить в рамки долгосрочных договоренностей либо учреждения неких хотя бы неформальных координационных форматов, оперативно развернуть ситуацию вспять следующему президенту уже не удастся.

Во-вторых, и Байден, и его советник Колин Кал неслучайно в ряде выступлений фокусировали внимание на разногласиях в европейском и американском подходах к украинской проблеме и необходимости удержать страны ЕС в русле задаваемой Белым Домом повестки дня. Воспользовавшись усталостью Берлина и Парижа от темы урегулирования донбасского конфликта, а также текущим миграционным кризисом в Евросоюзе, Кремль в течение следующих месяцев будет продолжать добиваться появления трещин в санкционной коалиции Брюсселя и Вашингтона.

По мере превращения Обамы в полноценную «хромую утку», эти усилия могут принести свои плоды, тем более, что правительства ряда ключевых стран коалиции, например, той же Франции, также начнут к этому времени готовиться к собственным выборам, принимая во внимание интересы зависящих от торговли с Россией бизнес-кругов. Байдену, как и любому другому кандидату-«ястребу», в случае прихода к власти придется смириться с изменениями в конфигурации отношений США с европейскими союзниками, в рядах которых все отчетливее слышны голоса в поддержку восстановления политических и экономических связей с Москвой.

Наконец, российской дипломатии, вероятно, придется в дни подготовки к американским президентским выборам прибегнуть к использованию пресловутых механизмов «мягкой силы». И речь в данном случае идет не о выводе в эфир RT разоблачительных репортажей или, например, проведении в Москве конференций с участием «гавайских и техасских сепаратистов», а о целенаправленном установлении диалога с теми этническими, деловыми и идеологически мотивированными группами в США, которые заинтересованы в преодолении текущих негативных трендов. Американская система в значительной степени открыта для участия внешних сил в донесении до аудитории различных идей и тезисов; и если в предыдущие годы Кремль предпочитал оставаться в стороне от формирования контуров внутриполитической дискуссии в Соединенных Штатах, намечающееся лидерство Байдена в опросах общественного мнения может убедить российское руководство пойти наперекор прежним принципам.

Ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Антон Гришанов специально для «Актуальных комментариев» 

Все статьи автора