Империя злачных мест
литературный критикВиктор Топоров
Только что закончившаяся «Подпольная империя» Мартина Скорцезе стала самым ярким событием телевизионной осени и зимы – и у нас, и в США. Воистину, эпическая сага о «рождении государственной политики из духа всеобщего разврата» продлена, естественно, еще как минимум на сезон. Лаки (Счастливчик) Лучано и Меир Лански практически прибрали к рукам Нью-Йорк, Аль Капоне вот-вот подчинит себе все Чикаго, а сравнительно благородные ирландские мафиози из игорного городка Атлантик-сити уже провели в президенты США похотливое ничтожество, которому спустя совсем недолгое время предстоит ко всеобщему облегчению не то умереть своей смертью, не то стать жертвой отравления прямо в Овальном кабинете. Но у организованной преступности найдется, чем возразить и на это. А пока суд да дело, на дворе стоит 1920 год.
Главная проблема, связанная с оперативным показом этого отличного сериала на Первом канале, заключается в правильном (в том числе символически правильном) переводе его названия. В оригинале – яркий и запоминающийся словообраз Boardwalk Empire. В переводе – банальная и бесцветная «Подпольная империя». В торрентах встречается также «Преступная империя» (что ничуть не лучше) и «Тротуарная империя» - формально вроде бы точно (прямая «калька» с английского), вот только совершенно бессмысленно.
Атлантик-сити – город, выстроенный гангстерами для своих гангстерских целей; это ближайшая к Нью-Йорку зона разрешенного игорного бизнеса. Boardwalk из названия Boardwalk Empire - это прежде всего легендарные деревянные тротуары и набережная Атлантик-Сити; кстати сказать, на их точное воссоздание в девяностолетней давности виде ушла значительная часть и без того солидной сметы рецензируемого сериала. Однако сама по себе «тротуарность» - лишь первый слой чрезвычайно многозначного и как раз поэтому более чем запоминающегося названия.
Ведь на тротуары люди выходят развлечься. То ли просто-напросто пофланировать, то ли, скорее, рано или поздно завернуть в одно из бесчисленных увеселительных заведений, будь это кабак (нелегальный, ведь в стране сухой закон), варьете, бордель, игорный дом или какое-нибудь другое злачное место. Вот эта молодая страна, напропалую веселящаяся (практически бескровно для себя выиграв первую мировую войну) и никак не желающая смириться, в частности, с откровенно дурацкими ограничениями в виде сухого закона, пуританских правил морального поведения, да и много чего другого, и становится по сути дела «империей тротуаров» или, вернее, «империей злачных мест». И тот, кто контролирует не только сами злачные места, но и ближайшие подступы к ним (в случае с Атлантик-сити это как раз деревянные тротуары и набережная), становится (да, подпольным) императором всей Boardwalk Empire, то есть всех США.
Этот человек разбодяживает контрабандное виски одной рукой, и наливает нужным людям неразбавленное другой. Он устраняет политических и экономических конкурентов, то подсылая к ним прямых убийц, то копя на них столь же убийственный компромат. Он проводит меньшого брата в шерифы, он превращает собственную содержанку в общественную деятельницу (благо, женщинам наконец-то предоставили избирательное право), он подкупает судей, валит сенаторов и предоставляет цветному населению равноправную возможность повариться в общенациональном криминальном бизнесе, то есть на свой лад – и своими методами – раскочегаривает пресловутый плавильный котел США. При этом он – этот подлинный властитель империи злачных мест, - безусловно, самый умный, интеллигентный, да и обаятельный герой во всем сериале.
Который я – хорошо подумав – назвал бы по-русски «Империей злачных мест». Или даже «Империей удовольствий». Потому что – и сериал как раз об этом, - нами правят не те, кого мы избираем, а те, к кому рано или поздно обращаемся в погоне за удовольствиями. За разрешенными удовольствиями или за запретными – это уж у кого как.
Виктор Топоров
