Информационное столкновение
Во второй половине ноября 2011 года Россия пошла на информационное столкновение с США. 23 ноября пресс-служба Кремля обнародовала заявление президента РФ Дмитрия Медведева. Оно было посвящено ситуации, сложившейся вокруг системы ПРО США и НАТО в Европе. Медведев выразил открытую обеспокоенность относительно целей и задач создаваемой противоракетной обороны, прямо указав на то, что Москва выйдет из договора о сокращении СНВ с США, если поймет, что ПРО направлена против её стратегических ядерных сил (СЯС). Заявление российского президента стало ответом Кремля на категорический отказ Вашингтона подписать юридически обязывающий документ о том, что ПРО не нацелена против РФ.
За счет заявления Медведева Москва решила преодолеть зависимость от американской повестки дня по ПРО. Не вызывает сомнений, что система ПРО в своей оптимальной конфигурации будет развернута против РФ и КНР. Только их СЯС обладают МБР, способными достичь американской территории. Ни о каком Иране речи не идет. Противоракетная система, создаваемая администрацией Обамы, должна будет предотвратить любой ядерный удар по США и их союзников. Но пока действия Белого дома в рамках данной программы больше напоминают «Стратегическую оборонную инициативу» времен Рональда Рейгана. Её главная цель – навязать РФ чуждую повестку дня, втянуть в затяжные и беспредметные переговоры, а в перспективе – заставить ввязаться в очередную гонку вооружений. Заявление Медведева – попытка выйти из установленного американцами формата дискуссии, навязать Вашингтону свою повестку дня и заставить его играть вторым номером.
Резкий публичный жест Медведева опровергает предположение о том, что до избрания действующего премьера Владимира Путина президентом в 2012 году Москва постарается избегать обострений в диалоге с Западом. На протяжении большей части 2011 года в российских политических и экспертных кругах существовала точка зрения, согласно которой Кремль сдаст на мировой арене всё что можно и нельзя, лишь бы Белый дом не вмешивался во внутрироссийские дела. Несмотря на очевидное завышение возможностей США по определению политического баланса сил в отдельных странах, такой аргумент пользовался заметной популярностью. В качестве довода «за» приводилась позиция Москвы по Ливии. Якобы «сдача» режима Муаммара Каддафи состоялась потому, что высшее российское руководство хотело тем самым «задобрить» Вашингтон и снизить уровень его внимания к выборам главы государства 2012 года. При этом забывалось, что в обмен на списание всего советского долга Каддафи просто «кинул» Москву. Триполи подписал серию оборонных контрактов, которые, однако, не покрывали всю сумму прежнего долга. Но выплат по договорам ливийская сторона так и не начала. Кроме того, сторонниками версии «сдачи позиций» не учитывались действия РФ на сирийском треке, где была заблокирована резолюция СБ ООН, закладывавшая правовую основу для вторжения в арабскую республику. Получается, что команда Путина отнюдь не впала в политику «умиротворения агрессора». Напротив, она старалась удерживать позиции там, где они были обусловлены практическим интересом. Заявление президента РФ такую расстановку акцентов только укрепило.
В то же время возможности России по ведению полноценного диалога на повышенных тонах с США переоценивать не стоит. Для возвращения к гонке вооружений в стиле «холодной войны» у Москвы нет ни финансовых, ни технологических ресурсов. Даже незначительное повышение затрат на оборону при текущем уровне коррупционных связей способно спровоцировать коллапс национальной экономики. Страна просто не потянет стоимость новых систем вооружений, помноженных на сложившиеся уровни «откатов».
Но нельзя забывать, что у РФ нет и необходимых производственных мощностей для создания подлинно инновационных (не на словах, а на деле) вооружений. Вся технологическая база отечественного ВПК – наследие 1970-1980-х годов. Для адекватной работы в современных реалиях она не приспособлена. Исключение составляют лишь отдельные отрасли. Но в целом «оборонке» явно не под силу вернуться в сжатые сроки к состоянию периода конфронтации с Западом.
Получается, что основным реципиентом президентского заявления выступает национальный электорат. Большая часть российских избирателей в том, что касается внешнеполитической тематики, тяготеет к державно-патриотической платформе. И для того, чтобы поддерживать над данной группой единоличный контроль, необходимо постоянно демонстрировать сходство позиций. Именно на демонстрацию единства позиций между патриотической частью избирателей и Кремлем во многом было направлено заявление Медведева по ПРО.
Причем, таким образом, команда Путина постаралась убить сразу «двух зайцев». С одной стороны, указанная риторика обозначила приверженность Медведева и Путина державным взглядам и защите национальных интересов. С другой стороны, позиционировала Медведева в качестве самостоятельного центра силы в сфере принятия внешнеполитических решений. Действующий президент предстал волевым политиком, способным на жесткие внешнеполитические шаги. Для Кремля это принципиально важно, так как после выдвижения Путина кандидатом в президенты от «Единой России» имидж Медведева как самостоятельного политического игрока заметно ослаб.
Максим МИНАЕВ, Центр политической конъюнктуры
