Инновационный Конвент

То, что оператором инновационного конвента выступило агентство по молодёжи — это каузальная ситуация. Это во многом результат встречи, которая была у президента Медведева с участниками летних лагерей (Селигера и других), на которой договорённость о проведении такого мероприятия и была достигнута. Однако в привлечении агентства по молодёжи есть вполне рациональная логика — потому что это единственный способ изменить представление чиновников о том, что такое молодёжная политика. Необходимо сложить две сферы, которые в сознании чиновников беспредельно далеки друг от друга — молодёжь и инновации. Такое сознание, вообще говоря, очень странно, потому что только молодое сознание легко воспринимает новые идеи и меньше зависит от опыта. В результате у молодого поколения мышление не шаблонное. Оно является наиболее естественным инновационным классом. Тем не менее, эта нехитрая идея намертво блокировалась в сознании чиновников, потому что для них молодёжная политика — это разновидность «социалки»: вот у нас есть молодёжь, такая разновидность социального инвалида, которому надо как-то помочь (или квартиру дать, или пиджак подкинуть, или ещё что-нибудь в этом роде, потому что сам он ни на что не способен и его надо срочно к чему-нибудь пристроить, чтобы не «создавал проблем»).

На самом деле ясно, что если ставить государству реалистическую (а не декларативную) задачу создания инновационного сектора экономики, то главный вопрос — это вопрос о том, кто те люди, которые будут этим заниматься. Если мы скажем, что это учёные, которые двигали научно-техническую революцию брежневской эпохи и которым сейчас самое малое по шестьдесят, или даже если мы скажем, что это сегодняшние тридцати-сорокалетние, которые все пристроены, которые прошли тяжелейший опыт социализации в 90-е годы и которых выдёргивать из их сложившихся социальных ниш — почти нереальная идея (тут никакой экономический кризис не поможет) — да, они будут делать то, что умеют и то, чему их учили. Но у молодых людей есть по отношению к ним преимущество. Многие ещё до конца не знают, чем они в жизни будут заниматься, и именно поэтому для них гораздо естественней идти в новые для себя сферы.

Теперь о кризисе. Актуальна ли тема инноваций в кризис? Собственно, из любого учебника (даже не экономики, а истории) хорошо известно, как государства в разные эпохи боролись с капиталистическими кризисами. Они восполняли паузу в деловой активности крупными инфраструктурными проектами. У Рузвельта в США это носило название общественных работ, в других местах это называлось по-другому, но общий смысл этих действий состоял в том, что государства пользовались огромным количеством незанятого или слабо занятого населения. Делалось это для того, чтобы организовать эту часть населения и сделать те вещи, которые здесь и сейчас выгоды не принесут, но которые в долгосрочном плане объективно выгодны всем и каждому. Например, именно в тридцатые годы в Америке были построены дороги, по которым они до сих пор ездят. Разветвлённая и качественная дорожная сеть в США возникла благодаря кризису.

Сегодня у нас есть шанс вложиться в инновационную инфраструктуру. Это означает, что мы должны создать предпосылки для того, чтобы на следующем цикле экономического роста мы уже не смотрелись лузерами в инновационной гонке. И поэтому заниматься созданием инновационного класса в кризис чрезвычайно важно.

Откуда взять средства для инфраструктурных проектов? Если мы сейчас будем финансировать только стратегические отрасли из госрезервов по принципу «чтобы не загнулись», то рано или поздно резервы у нас кончатся, а отрасли все равно «загнутся», но уже вместе со всей остальной экономикой. Поэтому вопрос состоит в том, что мы будем кушать завтра, когда у нас кончатся резервы, а стратегические отрасли перестанут нас кормить.

Второй момент. В принципе, сегодня на втором ходу деньги и не нужны, потому что если ты сегодня вкладываешь в инфраструктуру, то завтра ты делаешь то, о чём сказал осенью В. В. Путин на съезде «Единой России», а именно — пользуешься инструментом под названием «инфраструктурные облигации», то есть оформляешь свои инфраструктурные вложения в финансовые инструменты, под залог которых дальше берёшь кредит. Это даёт гарантию того, что сегодняшние вложения получат подпитку и финансирование на всём протяжении кризисных лет.

Ещё одной причиной необходимости новых подходов и воспитания нового инновационного класса является то, что мы уже не можем позволить себе сконцентрировать всю инновационную активность общества в закрытых, финансируемых напрямую из госбюджета секторах — профильных НИИ, «шарашках» и конструкторских бюро. При новой структуре экономики мы не можем позволить себе такой роскоши. Мы вынуждены вынести большую часть поиска в рынок. Нужно построить такую модель, в которой рынок, производящий технологии, обогащает своими открытиями оборонно-промышленный комплекс, и наоборот, оборонно-промышленный комплекс, создавая крупные инфраструктурные решения, потом их коммерциализует.тВ построении такой модели у американцев на протяжении долгих лет был успех, до тех пор, пока они не ударились в откровенное социал-распределилово. Я не понимаю, почему эта модель не может сработать у нас.

Сам по себе формат конвента абсолютно правильный. Этот формат, на самом деле, хорошо известен — это «съезд рационализаторов и изобретателей». Такие съезды проводились и проводятся не только в СССР, но и в любой нормальной стране, стремящейся развивать инновационную экономику. На этих съездах люди знакомятся друг с другом, обмениваются информацией. Они общаются с представителями бизнеса и госструктур. Кроме того, во ходе дискуссий там выявляются общие направления и тенденции развития, выявляются новые проблемы и возможности. Такой форум — это огромный мозговой штурм, в котором участвуют несколько сотен людей. Каждый из них при этом уточняет свою собственную профессиональную карьеру, создаёт представление о том, в каком направлении ему двигаться дальше. При этом представители государственной власти и бизнеса знакомятся с новыми проектами, чтобы затем претворять их в жизнь.

Никакой связи это мероприятие с кризисом не имеет, потому что мозги у человека должны мыслить одинаково и в период кризиса, и в период не кризиса. В период кризиса возможности финансирования инновационных технологий, конечно, снижаются — но при этом создаётся больше возможностей для их «засветки». В период кризиса у крупных чиновников или бизнесменов (которые тоже обладают чиновничьим сознанием) порой открываются глаза, потому что они ищут нестандартные решения. Следовательно, кризис в действительности открывает для всех желающих заявить о себе прекрасные возможности. Кроме того, эти съезды — это возвращение к нормальной работе. У нас все постоянно ищут какие-то золотые ключики и волшебные палочки, какие-то мгновенные решения в то время, когда во всём мире придумано и отработано огромное количество форматов работы.

Но одного конвента недостаточно. Нужны практические усилия — повышать инвестиции в образование и в науку. У нас инвестиции в образование находятся на недопустимо низком уровне — меньше, чем в большинстве европейских и даже азиатских стран. Мы в этой области не евразийская, а какая-то африканская страна. Нужны инвестиции в науку, нужны поощрительные премии и гранты. Нужно создавать венчурные производства и компании, которые у нас слабо развиты. В России, к сожалению, они развиваются не столько благодаря, сколько вопреки государственной политике.

Нужно и уважение к представителям науки и высокотехнологической промышленности — желательно, чтобы не только по случаю важных событий, а хотя бы раз в месяц президент и премьер встречались с этими людьми. Лучше поменьше встречаться с банкирами и побольше — с гениальными учёными и изобретателями. Нужно, чтобы при посещении предприятий премьер и президент подчёркивали важность того, что делает российское научно-техническое и промышленное сообщество — те, кто развивает инновационные производства.