Керенский

Фигура Керенского в русской революции скорее комическая. Всем известен мифический эпизод побега из осажденного Зимнего в женском платье. Большинство может дать и краткую характеристику личности Александра Федоровича: демагог, популист, хвастун. Таким председатель Временного правительства предстал в советской массовой культуре. Каким Керенский был в действительности? Об этом книга Владимира Федюка.

В целом в глазах автора Керенский предстает в своем традиционном образе. Еще будучи студентом-второкурсником историко-филологического факультета Петербургского университета Керенский однажды произносит пламенную речь перед студенческой аудитории, призывая к немедленному освобождению народа от всякого угнетения. По собственному признанию героя, содержание речи он не запомнил. «Вряд ли, - комментирует это обстоятельство Федюк, - следует искать у оратора провалы в памяти, просто ему уже в двадцать лет было в сущности все равно, что говорить, лишь бы иметь аудиторию и аплодисменты».

Побывал Керенский в знаменитых Крестах: его арестовали как пособника террористки-эсерки, которую якобы видели у него на квартире. Через две недели пребывания в тюрьме юрист Керенский заметил, что ему так и не предъявили обвинение, и объявил голодовку. Продержался он долго по меркам Крестов – в течение семь дней. Потом ему все-таки было предъявлено обвинение, а еще через месяц он был неожиданно отпущен.

Кайрос наступил для Керенского 27 февраля 1917 года, когда он из рядового депутата Государственной Думы стремительно превратился в политика общероссийского масштаба. В разгромленном солдатами здании Государственной Думы Керенский взял на себя инициативу и неожиданно стал «диктатором», способным отдавать приказы и распоряжения, не обладая, впрочем, никакой реальной властью.

Биография Керенского, как и биография Нестора Махно, вышедшая недавно в той же книжной серии, - это не только и возможно даже не столько история конкретного лица,  сколько повод высказаться о русской революции для автора, а для читателя – понять через призму личной судьбы смысл происходящих тогда событий. Для Владимира Федюка Керенский скорее не субъект, а объект русской революции – человек, которого злой рок тащил за собой вместе с волей «масс».

Как бы то ни было, но Керенский не вызывает ни сочувствия, ни жалости. Вознесенный на политическую вершину благодаря случайным обстоятельствам, он не смог ни удержаться на ней, ни передать полученную власть в надежные руки. В политике в отличие от олимпийского движения «участников» не существует, есть только победители.

Книга предоставлена магазином "Фаланстер".