Российская энергетика ждет изобретателей

Импортозамещение ныне – модный тренд. Правда, реализация часто оставляет желать лучшего. Причем пробуксовывают и научные проекты в тех областях, где грех не воспользоваться российским научным опытом. Не исключено, что, поддерживая зарубежное машиностроение и передовую техническую мысль, российские компании экономят деньги налогоплательщиков. Впрочем, в каждом конкретном случае докопаться до истины достаточно сложно.

Так, в СМИ прошла информация о разработках венгерской компании «Ганз ЕЕМ», которая относится к машиностроительному холдингу Росатома – Атомэнергомаш. Отмечалось, что компания создала серию новых турбин, использующихся при создании мини-ГЭС, а также оборудование «два в одном» турбина-насос, позволяющее в условиях изменения климата рационально использовать водные ресурсы.

Небольшое «научное открытие» венгерских инженеров могло остаться незамеченным в информационных потоках Всемирной сети, если бы не затрагивало судьбу всего российского машиностроения, которое, видимо, так и не смогло должным образом вписаться в современную рыночную действительность.

В России еще с советских времен существует масса отечественных разработок в области гидроэнергетики, однако информации о претворении их в жизнь мы так и не дождались. То ли пылятся разработки в пыльных ящиках конструкторских бюро, то ли достижения отечественных инженеров мало интересуют российских журналистов, то ли по непонятным причинам информационная поддержка касается именно турбин зарубежного производства – гадать можно сколько угодно, но факт остается фактом – отечественнее изобретатели все реже попадают на страницы изданий.

По мнению экспертов, этот пример показывает, насколько несовершенна в нашей стране практика создания и внедрения научных разработок. Кроме того, очевидна и сложность работы компаний с российскими научно-исследовательскими институтами, многие из которых остались только на бумаге, хотя ранее и представляли передовую научную мысль.

Научная экономия

Директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что подобный пример ведения научных разработок за рубежом позволяет российской компании быть уверенной в целевом вложении средств. «Больше шансов, что деньги пойдут именно на науку. Они вкладывают не просто в науку, они вкладывают в свой центр, который является их структурным подразделением. И там гарантированно либо вообще не украдут, либо украдут мало», – подчеркнул эксперт в интервью «Актуальным комментариям».

Читайте также Энергетика хочет «отойти» от нефти

По его словам, если доверить разработку оборудования нашим институтам, то результат может быть неоднозначным. «Я знаю примеры, когда бизнес вкладывал деньги в науку – если процессом руководит настоящий ученый, тогда это эффективно. Однако зачастую НИИ руководят менеджеры, задача которых – увеличение прибыли. Это не к тому, что они сволочи и враги народа, просто по их логике надо из научной деятельности выжать как можно больше денег. Наука к их приоритетам не относится», – уточнил Журавлев.

Впрочем, эксперт отметил, что атомный центр в Белоруссии, который в свое время был частью советской атомной системы, еще лет 5-6 назад обсуждал вопросы о совместном производстве мини-электростанций. «Люди из этого центра говорили, что у них уже проведены все исследования и есть опытные образцы, осталось только найти средства для промышленного производства», – заявил Журавлев.

Советник по проектам развития «РусГидро» Владимир Быстров в интервью «Актуальным комментариям» отметил, что в 2010-2011 годах было несколько публикаций, и даже сюжет на центральном телевидении о разработанных опытных образцах мини- и микроГЭС российского производства. «К сожалению, не знаю судьбу этого проекта, но реклама была оформлена профессионально. Поэтому я не думаю, что в пределах России нет каких-то удачных разработок в этой области», – уточнил Быстров. В то же время он заметил, что в промышленных масштабах выпуска подобного оборудования в нашей стране не ведется.

Кто виноват, что в России осталось мало научных коллективов?

Ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев уверен, что кризис в развитии науки произошел не в последние 20 лет при отсутствии финансирования, а гораздо раньше. «Перед распадом Советской империи у нас в руководство наукой пошли партийные боссы. Вся последняя генерация академиков – это было совершенно фантастическое стопроцентное убожество, которое никакого отношения к науке не имело.

Руководство институтов занималось исключительно тем, что отжимало деньги. В результате они разрушили трудовые коллективы, и восстановить их сейчас уже практически не могут. Это касается Института НИИ нефти, в котором я в свое время работал, это был головной, очень сильный институт. Но вот он попал как раз под каток партийной элиты, и в результате его просто развалили», – заявил эксперт «Актуальным комментариям».

Вкладывают ли российские компании деньги в науку?

По словам Рустама Танкаева, несмотря на то, что с советских времен в области нефтехимии было ликвидировано огромное количество НИИ, сейчас большинство крупных компаний создают свои организации, где постоянно ведутся научные исследования. «Прекрасным примером такой деятельности является создание Мурманского научно-промышленного кластера. Есть дальневосточный проект «Звезда», где также планируется создание научных коллективов. Кроме того, идет восстановление производства нефтегазового оборудования на заводах «Уралмаша». Были достигнуты большие достижения в создании оборудования для освоения арктического шельфа и арктического региона. Как известно, за последние годы построены 6 новых атомоходов ледоколов новой серии. В арктическом регионе у нас сейчас масса нового, недавно созданного оборудования, и это тоже показатель развития научной мысли», – считает эксперт.

Читайте также Нефтяники за умное импортозамещение

В то же время он отметил, что компании не хотят работать в целом на отрасль или на государство, им интересно получать патенты и разного рода конфиденциальную информацию только для себя. «Когда нынешним правительством Дмитрия Медведева была предпринята попытка по объединению всех информационных и технологических ресурсов сервисных подразделений нефтяных компаний, эта попытка встретила очень негативную реакцию, потому что делиться тем, во что вложены реальные деньги, никто не хочет. Тогда же говорили о том, какие деньги вложены – это огромные суммы», – уточнил Танкаев.

Наука и бизнес-интересы

Дмитрий Журавлев сообщил, что на Западе бизнес так же, как и в России, прежде всего старается поддерживать те исследовательские программы, в которых напрямую заинтересован. При этом государство старается стимулировать интерес к науке посредством различных налоговых льгот. «Не могу точно сказать, является ли это полным аналогом благотворительности в смысле налоговых освобождений или есть какие-то отличия, но принцип тот же – вложение бизнеса в науку дает в качестве эффекта различные формы налоговых послаблений, то есть это выгодно», – отметил эксперт.

Он также сообщил, что в некоторых случаях, например, в Америке в период космической гонки, или во Франции для развития их атомной промышленности, государство стимулировало «кулаком в спину» крупный бизнес помогать науке. «Там это бывает редко и обычно в чрезвычайных ситуациях», – уточнил Дмитрий Журавлев.

Что стимулирует бизнес вкладывать в российскую науку?

Журавлев отметил, что в нашей стране налоговые и имиджевые преференции очень небольшие. «Налоговых, по-моему, в принципе нет, а имидж для российского бизнеса сам по себе – ценность очень второстепенная», – считает эксперт.

В то же время Журавлев привел пример, когда российский бизнес поддерживает стратегические исследования на Западе: «Сейчас основным спонсором великого англо-американского физика Стивена Хокинга является российский олигарх Юрий Мильнер. На наши деньги он развивает свои исследования внеземной жизни».

Тем не менее, по словам эксперта, в России для вложения средств в науку пока больше всего применяется именно государственное давление.

Автор: Екатерина Дейнего