Любовники Аллы
публицистЛеонид Радзиховский
Во время своих концертов Пугачева без устали повторяла, обращаясь к зрителям — которых ей со сцены вообще-то не видно — «я вас ЛЮБЛЮ!».
Она говорила это на 1000 разных ладов — и я думаю, была абсолютно искренна.
Больше того.
Кого можно считать любимым человеком А.Б.? Любого из ее мужей и любовников? Дочь? Внуков? Родителей?
Не зная Пугачеву лично, не зная подробностей ее биографии, я могу уверенно сказать: ее главная любовь — среднего рода. Ее зрители.
И тут нет никакой, ни малейшей специфики именно Пугачевой А. Б. Так обстоит дело со всеми публичными людьми — политиками, поп-звездами, спортсменами, писателями и т.д.
Ради кого будет валяться в пыли и получать страшные удары ногами Зидан или Бекхэм? Ради кого бросался пусть не на пулю, но на шайбу Буре? Ради кого зарабатывает свои травмы Кличко? Ради кого прыгает на корте как бешеная кошка Шарапова, сводя своими дикими стонами с ума всех мужиков? Ради кого ломает голову 75-летний Познер, выдумывая новые вопросы, новые программы, наверняка боясь страшного мига расставания с экраном?
Всем этим богатейшим людям давным-давно не нужны деньги. Прошлые миллионы пущены в бизнесы, в доверительное управление, бренды работают в рекламе — все это приносит денег куда больше, чем любые выступления. Нет, не в деньгах счастье ...
Ради ЛЮБВИ. Любви — к МАССЕ нищих, абсолютно им не известных, ПООДИНОЧКЕ абсолютно им неинтересных, часто глубоко ими презираемых людей. Ради того, чтобы ВЫРВАТЬ любовь, обожание к себе, у этой массы. А ради того, чтобы вырвать любовь — как в настоящей страсти — годится ВСЕ, запретных приемов и тем и поз не существует. «У Арлекино, Арлекино есть одна награда — смех». Миллионер Арлекино с огромным трудом («смешить мне вас с годами все трудней») работает шутом у безвестных голодранцев!
Кого боятся, кому нагло льстят, перед кем заискивают все в мире президенты, премьеры, министры, депутаты? Перед теми же нищими, каждого из которых они «в упор не видят», ценят не дороже плевка.
Для кого выворачивается наизнанку поэт и прозаик, вываливая о себе такие подробности, какие не расскажешь ни жене, ни матери? Перед кем 98-й раз по команде «мотор» отчаянно умирает в страсти, вертя при этом в нужном ракурсе всем-всем-всем любая Николь Кидман? Перед нами — жалкими, нищими, недалекими, им лично даром не нужными. Подойдите, пробейтесь сквозь охрану к кинозвезде и попросите показать грудь; подите к Нобелевскому лауреату и попросите еще раз рассказать, что он чувствовал, когда в 12 лет подсматривал, как спит с кем-то его мама; спросите у президента о его личных доходах ... Интересно, ЧТО вы услышите в ответ? А ведь все это они вываливают вам — да как еще вываливают-то, изо всех сил пыхтя, чтобы вам (именно — ВАМ ЛИЧНО) это было интересно!
Где же этот интеграл, который суммируя нас, огромное количество «нулей без палочки» дает в итоге огромную, бесконечную величину? Как он устроен? И ведь свою личную пайку от этой сверхвеличины никак не отколупнешь — только виртуально ...
Чудеса!
«Черт возьми, тут есть что-то сверхъестественное, если бы только философия могла до этого докопаться!».
«И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать».
