Меджлис* теряет Крым

Во времена воссоединения Крыма с Россией проблема крымских татар представлялась как одно из важнейших препятствий для мирной инкорпорации полуострова в состав РФ. Сегодня уже можно считать, что опасения 2014 года были очевидным преувеличением.

Напомним, еще 26 февраля 2014 года активистам крымско-татарского движения удалось собрать в Симферополе перед зданием местного парламента массовый митинг своих сторонников, которые заблокировали Верховный Совет Крыма. Их целью было недопущение роспуска прокиевского правительства и формирования нового кабинета во главе с Сергеем Аксеновым. Меджлис (запрещенная в РФ организация) на тот момент обладал сплоченным и мобильным активом, способным к самым резким и агрессивным публичным акциям.

Тот самый демарш Меджлиса (запрещенная в РФ организация) стал его последней крупной акцией на полуострове — уже через несколько часов здание ВС Крыма было занято «вежливыми людьми». «Крымская весна» прошла при минимальном участии крымских татар, которые в массе своей остались сидеть дома.

Во-многом это оказалось следствием политики самого Меджлиса (запрещенная в РФ организация). За четверть века украинской независимости Меджлис (запрещенная в РФ организация) привык к тому, что он монопольно представляет интересы крымских татар. Его первый и легендарный руководитель Мустафа Джемилев многократно избирался депутатом Верховной Рады по спискам национал-демократических партий, видевших в нем удобную фигуру для получения гарантированных 10—15% голосов в Крыму (пропорционально численности татар к общему населению полуострова). В противном случае, они бы не получали там ничего.

Официальный Киев по умолчанию признавал Джемилева в качестве лидера крымских татар, хотя позиция последнего по многим вопросам могла ему  и не нравиться. Однако,  сильный пророссийский тренд в сознании крымчан заставлял киевскую власть организовывать ему противодействие со стороны  Меджлиса (запрещенная в РФ организация) со всеми его недостатками. Попытки времен Януковича нейтрализовать Меджлис (запрещенная в РФ организация), подобрав ему альтернативу, по большому счету провалились.

Российская власть изначально также не была настроена конфронтационно. В середине марта 2014 года Мустафа Джемилев был приглашен в Москву, где с ним провел беседу Минтимер Шаймиев, очевидно действовавший по поручению Кремля, а в ходе ее он по телефону общался и с президентом Путиным. На тот момент Джемилев колебался. Однако он неверно просчитал обстановку в Крыму и намерения российской власти, думая, что на жестком противостоянии им он сможет укрепить свои позиции. Точно также полагал и его преемник Рефат Чубаров, незадолго до этого,  в ноябре 2013,  возглавивший Меджлис (запрещенная в РФ организация).

Джемилев и Чубаров не смогли приспособиться к быстро меняющейся обстановке — слишком долгое доминирование в отношениях с киевской властью загнало их в привычную колею торга с оппонентами с позиции силы. А с российской властью такой ультимативный тон был неприемлем.

В итоге в апреле-июне 2014 года и Джемилев, и Чубаров оказались за пределами России и Крыма, куда въезд им был запрещен на пять лет. И опять — лишившиеся своих вождей крымские татары практически не выходили на значимые акции протеста в их поддержку, поняв, что пришли новые времена. Фактически за несколько недель политическая значимость крымско-татарского вопроса сошла на нет. Новые представители общины предпочли приспосабливаться к переменам, а не идти на ненужную конфронтацию. Тем более, что Путин с самого начала озвучил ряд преференций  для крымских татар,  как для репрессированного в советское время народа.

Вожди Меджлиса (запрещенная в РФ организация), оказавшись в политической эмиграции на Украине, закономерным  образом радикализовались в своих требованиях, понимая, что только таким путем они смогут быть полезны новому киевскому режиму и Западу.

***

Полный текст статьи читайте на сайте Центра политической конъюнктуры