Молчание волчат
публицистМихаил Бударагин
Несколько лет повального фейсбука и твиттера пока ни на шаг не приблизили общество к пониманию того, какие медиа ему нужны.
Существует масса теорий, которые обкатываются на разных профессиональных площадках, но ни одна из них не стала открытием: все рассуждения экспертов пока вертятся вокруг монетизации уже существующих возможностей. Проще говоря, у нас есть газета. Так давайте напишем для нее приложение в app-store и будем продавать обновления по 0,99 доллара. Покупателей, правда, не очень много.
По-настоящему хорошо себя чувствуют пока еще или массовые СМИ, которые торгуют предельно упрощенным контентом (многим кажется, что здесь важны скорость или эксклюзив, но огромная популярность копипастерских СМИ и копипастерких же блогов свидетельствует как раз об обратном) и корпоративные издания, предназначенные не для чтения, а ради самого факта выпуска. Первые выживают за счет читательской инерции, вторые – потому, что инвестор не может не выпускать «Вестник ОАО "Бытхимфармиглоукалывание"».
Все остальные медиа находятся в кризисном или предкризисном состоянии, суть которого состоит в том, что навязать читателю свой контент уже не удается, а получить от читателя хотя бы приблизительный образ того, что ему нужно, пока не выходит.
И реформа «Известий», из которой пытливый читатель мог вынести разве что сюжет с глобусом (глобус благополучно вывезли) и историю с конфликтом нового менеджмента с трудовым коллективом (конфликт разрешен) – это, на самом деле, попытка реформы «старого СМИ»: «Известия» – бренд и история, но в какой-то момент сторон, которых перестало устраивать содержание этого бренда, стало слишком много.
В медийной среде принято плохо относиться к Араму Габрелянову, но если внимательно слушать, что именно он говорит (то есть оставить рассуждения о «пожелтении» «Известий», поверив в то, что это самому Габрелянову совсем не нужно), то в случае с «Известиями» он во многом прав: бумага – катастрофически дорогой носитель, а ежедневная газета – слишком трудно окупаемый жанр. И развивать сайт «Известий», делая газету «дайджестом» со специальными материалами, которые нельзя найти на сайте – это разумный ход.
Симптоматичность реформ «Известий» как раз в том и состоит, что все делается вполне логично, но для чего все это делается - понятно не вполне.
В России, где не существует крупных политических СМИ, принадлежащих или партиям, или вообще игрокам в выборы, инвестор и читатель определяют направление движения всей медийной картины: они своими деньгами держат (или нет) издание на плаву. Но и инвесторы «Известий», и читатели молчат. За всех на разные голоса говорит медийная тусовка, но она-то никаких денег никуда не вкладывает, и именно поэтому редакция газеты может смело продолжать работать хоть под проклятия, хоть про славословия. Собака лает…
Читатель, несмотря на то, что у него есть миллион способов высказаться, потребляет молча. Инвестор молча вкладывает. Рекламодатель молча размещает рекламу. И все очень недовольны этим положением дел.
Но как говорить о медиа – не в терминах «вы продались тем-то» или «вы украли у нас четыре слова» или, наконец», «мы хотим быть, как "Коммерсант" и "Ведомости"» – непонятно. И социальные сети – вопреки всем ожиданиям – не дают на этот вопрос никакого ответа.
Михаил Бударагин, специально для Актуальных Комментариев
