На старте перебалансировки
Во второй половине ноября – начале декабря 2010 года у России появится новый посол в Великобритании. Его имя известно уже сейчас. Им станет нынешний заместитель министра иностранных дел РФ Александр Яковенко, с 2005 года курирующий в центральном аппарате МИДа участие Москвы в многосторонней дипломатии. Кандидатура Яковенко рекомендована коллегией министерства. Осталось получить согласие Лондона и подтверждение главы государства в виде президентского указа.
Для текущих российско-британских отношений назначение Яковенко станет очередным событием начальной стадии перебалансировки двусторонних контактов в сфере политики. Ещё в период пребывания в оппозиции правящая ныне Консервативная партия заявила о намерении улучшить связи с РФ. Тори по целому ряду причин не устраивали проблемные отношения, сложившиеся между Москвой и Лондоном из-за позиции лейбористского кабинета Гордона Брауна. Тем не менее, после прихода тори совместно с либеральными демократами к власти в мае с.г. быстрой оптимизации межгосударственных контактов не произошло. Внимание к Кремлю новые хозяева Даунинг-стрит начали уделять только с октября. Первым шагом в этом направлении стал визит в Россию министра иностранных дел Уильяма Хейга, за которым последовала серия инициатив, свидетельствующая о постепенном обретении предметности предвыборных консервативных разработок. Сначала Соединенное Королевство посетил руководитель Администрации президента РФ Сергей Нарышкин, а затем консультации провели уже лидеры двух держав – российский президент Дмитрий Медведев и британский премьер-министр Дэвид Кэмерон. Будущее назначение Яковенко станет логическим продолжением этой тенденции. Оно приведет к обновлению политико-дипломатического представительства Кремля на берегах Темзы, что должно позитивно сказаться на межгосударственных связях.
Оживление российско-британских контактов в октябре-ноябре 2010 года дало старт разрядке в двустороннем взаимодействии. Следует полагать, что уже в первой половине 2011 года стороны начнут полноценное сближение друг с другом. Говорить о «перезагрузке» в диалоге РФ и Британии по российско-американскому образцу не приходится. Державам просто нечего «перезагружать» в таком масштабе, который был у США и РФ. Кроме того, было бы не совсем корректно применять к российско-британским отношениям, ведущим свою историю с XVI века, формулировки, родившиеся в бывшей колонии Соединенного Королевства. Речь, скорее, может идти о своего рода перебалансировке - смене баланса предметных отношений с негативного на позитивный.
Основным прикладным направлением перебалансировки станет нормализация политических контактов, замороженных в 2007 году. Москва и Лондон восстановят линию прямой связи между лидерами в духе премьерско-президентской дипломатии Тони Блэра и Владимира Путина. Нормальные политические контакты позволят начать решение сложных вопросов, отягчающих межгосударственный диалог (такие как «дело Литвиненко» и проблема пребывания на британской территории эмиссаров исламских террористов). Определенные сдвиги в этом регистре уже видны. В 2010 году Медведев и Кэмерон встречались дважды – «на полях» саммитов «Группы восьми» в Канаде (в июне 2010 года) и «Группы двадцати» в Южной Корее (в ноябре). В 2011 году впервые с 2005 года состоится полноценный русско-британский саммит. Дэвид Кэмерон получил приглашение посетить РФ.
За восстановление канала президентско-премьерской дипломатии отвечают Нарышкин и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. В первой половине 2011 года глава МИД с рабочим визитом посетит Лондон. Как показывает практика, прямые контакты на высшем уровне являются главным механизмом активизации российско-британских отношений. В 2000-2005 годах именно на основе личных усилий Путина и Блэра Кремль и Даунинг-стрит добились наибольшего сближения в межгосударственном взаимодействии впервые после самороспуска СССР в 1991 году.
Политическое «выпрямление», скорее всего, будет сопровождаться наращиванием двусторонних связей в области технологий и инвестиций. Не случайно, что «на полях» форума в Сеуле британская сторона предложила команде Медведева создать отдельную российско-британскую программу сотрудничества в обозначенных сферах. Проект правительства Кэмерона получил рабочее название «Партнерство во имя знаний». Предполагается, что в его реализацию могут быть вовлечены как профильные министерства коалиционного кабинета, так и британские бизнес-структуры.
Основным стимулом для перебалансировки российско-британских контактов выступает стремление тори укрепить позиции королевства на мировой арене. В случае сохранения текущих тенденций экономического развития, Британия рискует потерять место в списке ведущих экономик мира. Для того чтобы избежать такого сценария, команда Кэмерона (главный внешнеполитический стратег которой - Уильям Хейг) пошла на активизацию связей с ведущими членами G20 с целью развития торгово-экономического и политического сотрудничества.
Причем в отличие от лейбористов, консерваторы придерживаются сугубо прагматичного подхода к ведению дел. Основополагающим условием для укрепления контактов с отдельными государствами для них является предметность отношений, а не их идейно-политический подтекст. Благодаря этому, в течение ноября Уайтхолл смог предложить в чем-то схожие программы экономического партнерства, как РФ, так и КНР. Москва и Пекин выступают для Лондона не только статусными политическими контрагентами, но и субъектами, связи с которыми способны благоприятно воздействовать на потенциал британской экономики. Вопрос о том, насколько эти страны соответствуют европейским образцам демократии, для них принципиального значения не имеет. Предшественники же консерваторов и либеральных демократов, отказывались от развития практических связей с Россией и Китаем, обвиняя их в несоблюдении стандартов демократии и прав человека, предлагаемых Европой.
Максим Минаев, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
