Навстречу к диалогу

4 июня 2010 года в Москве заместитель министра иностранных дел РФ Александр Грушко провел встречу с директором по вопросам международной безопасности МИД Великобритании Полом Джонстоном. В ходе беседы стороны обменялись мнениями о нынешнем состоянии и перспективах отношений по линии Россия-НАТО, актуальных проблемах обновления евроатлантической системы безопасности, а также по теме развития российско-британского взаимодействия.

Встреча Грушко с Джонстоном стала первым официальным политическим контактом между Москвой и Лондоном после начала работы в Великобритании коалиционного кабинета во главе с Дэвидом Кэмероном. До этого момента межгосударственный диалог развивался исключительно в «удаленном режиме». Так, 12 мая президент РФ Дмитрий Медведев поздравил Кэмерона со вступлением в должность премьер-министра Соединенного Королевства. А 15 мая между лидерами двух стран состоялся телефонный разговор. Таким образом, Кремль обозначил свой просвещенный интерес к новому хозяину Даунинг-стрит, 10, находясь «на расстоянии» от своего контрагента. Консультации же 4 июня дали старт качественно новому этапу в двустороннем диалоге. Обе страны перешли к обмену мнениями в условиях «прямой видимости». Москва и Лондон получили возможность для выстраивания «живой» системы коммуникаций друг с другом.

Переговоры по линии МИД РФ - Форин-офис показали, что стороны начали движение навстречу к взаимоуважительному диалогу. Беседа Грушко с Джонстоном прошла в подчеркнуто конструктивной атмосфере. При рассмотрении вопросов, представлявших взаимный интерес, дипломаты продемонстрировали рабочий подход, лишенный воздействия политической конъюнктуры. Представитель Форин-офис дал понять, что кабинет консерваторов и либеральных демократов заинтересован в построении предельно прагматичных отношений с РФ, лишенных прежнего недоверия и конфликтности. При этом даже сам визит Джонстона стал способом фиксации нового подхода Даунинг-стрит, 10 к диалогу с Кремлем. В нём рационализм будет превалировать над политическим мессианством, а общие предметные интересы будут иметь несравненно большее значение, чем имеющиеся двусторонние разногласия, основная часть которых была искусственно создана односторонними действиями лейбористского кабинета Гордона Брауна.

Статусным подтверждением намерения Лондона открыть новую страницу в отношениях с Москвой стали первые заявления занявшего пост главы Форин-офис Уильяма Хейга по тематике двустороннего взаимодействия. Выступая 26 мая 2010 года на слушаниях в Палате общин по теме «Внешние дела и оборона», он прямо заявил, что правительство Кэмерона не заинтересовано в сохранении перманентной конфронтации в отношениях с Россией. По словам Хейга, Лондон намерен начать последовательное улучшение связей с Москвой. Причем такой курс подразумевает не только восстановление позитивной тональности в диалоге между высшим руководством двух держав, но и поиск совместных решений наиболее сложных двусторонних вопросов. Консервативно-либеральный кабинет заинтересован во всеобъемлющем исправлении межгосударственного взаимодействия. В этом контексте достаточно знаковым событием стала публикация статьи посла Великобритании в РФ Анн Прингл «Что может государство» в газете «Ведомости» от 4 июня. Достаточно избирательно относящаяся к вопросу своего медийного присутствия, Прингл выступила с обзором британского опыта реформирования моногородов применительно к российским социально-экономическим реалиям. Статью британского посла следует воспринимать, как попытку подверстать линию поведения дипломатического представительства королевства в Москве под новый подход, заявленный Кинг Чарльз-стрит (резиденция Форин-офис) по отношению к России. Тренды, идущие с Темзы, четко улавливаются на берегах Москвы-реки.

Главным стимулом для перспективной нормализации российско-британских связей являются внешнеполитические амбиции кабинета Кэмерона. К международным вопросам коалиционное правительство подходит, опираясь преимущественно на практические наработки консервативных кабинетов рубежа 1980-1990-х годов. Можно сказать, что в некотором смысле команде Хейга (а именно он сосредоточил в своих руках все механизмы разработки, принятия и реализации внешнеполитических решений) свойственна догматика тэтчеризма. Консерваторы хотят видеть Британию влиятельной мировой державой, не только присутствующей на ведущих международных площадках в силу своих прежних заслуг, но и активно участвующей в формировании глобальной повестки дня. Однако такое прочтение внешнеполитической платформы правительства Маргарет Тэтчер подразумевает её существенную адаптацию к новым международным реалиям. В частности, кабинет Кэмерона не видит альтернативы развитию сотрудничества со всеми представителями таких неформальных объединений как «Группа восьми» и «Группа двадцати», в том числе Россией и Китаем. В понимании Лондона стабильный диалог с обозначенными субъектами – гарантия того, что мнение Британии будет услышано на мировой арене, а не останется «в тени» предложений более влиятельных стран (например, США или КНР). Консервативно-либеральное правительство намерено восстанавливать «глобальную вовлеченность» королевства, опираясь не только на связи с Соединенными Штатами и государствами НАТО, но и контакты с широкой группой государств «по ту сторону» Евро-Атлантики. Идея одностороннего «особого» партнерства с Вашингтоном в полицентричном мире в понимании команды Хейга уже не столь эффективна в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Иных возможностей, кроме ставки на новые центры силы, для возвращения к лидерству у стремительно теряющей свой экономический вес Великобритании просто нет.

Максим Минаев, ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев