Новая двухпартийность
политологМаксим Минаев
30 августа 2009 года на выборах в Палату представителей японского парламента (Коккая) победу одержала Демократическая партия Японии (ДПЯ). Она получила 308 из 480 мест в нижней палате, что дало ей возможность самостоятельно сформировать новое правительство страны. Правящая Либерально-демократическая партия Японии (ЛДПЯ) потерпела поражение, получив лишь 119 мест.
Победа ДПЯ, созданной в 1998 году, ознаменовала собой завершение процесса перехода Японии от полуторапартийной модели, существовавшей в стране длительное время, к двухпартийности. Либерал-демократы впервые после 1993 года утратили власть, как на исполнительном, так и законодательном уровне. Более того их поражение стало результатом столкновения не с коалицией ряда партий, а дееспособным игроком, главной целью которого с момента появления являлась борьба за право определять развитие страны.
Однако, несмотря на уверенную победу ДПЯ говорить об окончательном укоренении двухпартийности на японской почве преждевременно. Сложившуюся конструкцию следует определять как лабильную двухпартийность, где позиции одного из игроков, несмотря на достижение формального превосходства над соперником, остаются все ещё недостаточно прочными и уязвимыми перед внешними и внутренними вызовами. Так, существует высокая вероятность того, что правление демократов окажется подверженным тем же проблемам, с которыми столкнулись их предшественники. Ограниченность результатов на пути выхода из кризиса и решения социальных вопросов в состоянии привести к падению популярности партии среди населения уже в среднесрочной перспективе, что может отразиться на результатах выборов в Палату советников (Сангиин) Коккая, намеченных на 2010 год.
Демократы получили доступ каналом государственного управления, но формирование их правительства пройдет в условиях сохранения старых императивов японской политической системы. А в ней решающее слово принадлежит не столько партийным командам, сколько номенклатурно-политическим группам в исполнительной власти, профессиональным управленцам, имеющим прочные отношения как с ЛДПЯ (своим традиционным контрагентом), так и крупными корпоративными конгломератами в деловом сообществе (кэйрэцу). Сломать эту модель, существующую с 1950-х годов (а именно такую цель преследует ДПЯ, ориентирующаяся на кардинальное сокращение штата чиновников), будет проблематично. Нельзя исключать, что бюрократия и бизнес сами перейдут в наступление и постараются заблокировать решения нового кабинета министров, ограничивающие их «коридор возможностей». Свое слово могут сказать и представители влиятельных околополитических кругов, ориентированных на шкалу правоконсервативных ценностей, отстаиваемых либерал-демократами, и имеющих связи, как в правительственном, так и деловом сообществе. Такой сценарий в состоянии парализовать активность нового кабинета, нивелировав текущий потенциал ДПЯ, который предоставляет им контроль над законодательной и исполнительной властью.
Лабильная двухпартийность в этом случае может привести к повторению сценария 1993-1994-х годов, когда сместившее ЛДПЯ коалиционное правительство, состоявшее из представителей семи партий, так и не смогло добиться кардинальных перемен в социально-экономической жизни Японии, в том числе и в силу отсутствия налаженных и прочных «каналов связи» с бюрократией и бизнесом. Против ДПЯ играет и то, что эта партия «не искушена» властью. Смыслом её активности с момента возникновения оставалось противостояние политике либерал-демократов на парламентском уровне. А это не идет ни в какое сравнение с реальным управлением страной. Специфика функционального профиля ДПЯ отразилась и на её внутренней организации – многочисленные фракции внутри партии часто связывает не единство политических целей, а неприязнь к ЛДПЯ. Нет гарантий того, что придя к власти, они смогут перестроиться и выработать устойчивые правила игры, способные обеспечить стабильность нового правительства. В условиях же активной сопротивляемости «внутренней» среды (прежде всего, бюрократии) позиции ДПЯ могут оказаться ещё более шаткими. В этой ситуации деятельность демократического кабинета может свестись к поддержанию лабильной двухпартийности, но возможностей для её переформатирования в полноценную двухпартийность у него практически не будет.
