Статья
1817 30 мая 2017 12:16

Новый авангард

Как-то проигнорировало экспертное сообщество сегодняшнее президентское распоряжение по поводу «десятилетия детства». Видимо, потому, что политтехнологам и поколению 40+ в работе с этой поколенческой когортой ничего не светит. С 1991 года никакой молодёжной политики в стране фактически не велось. Да, был РСМ, который в основном занимался студенческой молодёжью. Какое-то влияние на молполитику оказывали нацболы. Не спорю, наверно, и государство что-то делало, но раз об этом нечего вспомнить, значит оно было неэффективно. В итоге к середине нулевых внезапно выяснилось, что часть школьников равняется на «Бригаду», сериал произвёл настоящий фурор. Другая часть идёт в скины, старшие товарищи увлекали за собой школьников, что затрудняло работу милиции - не будешь же бить дубинкой 11-летку. Дети нацменов выглядели обеспеченнее и сплочённее, а неформальные движения типа панков, эмо, готов и разного рода рэперов просто не хотят вписываться в концепцию укреплявшегося государства. Для политизированных детей опять-таки были скины, а также разного рода плодившиеся как грибы иностранные НКО, окучивавшие молодёжь и детей. Опять-таки, секты и прочее. В итоге на авансцену вырвался Сурков, и молодёжная повестка актуализировалась на лет семь. Не могу назвать концепцию Суркова провальной. Да, от протестов 2011 года его движения не спасли, но и крови в итоге нигде не полилось, потому что все радикалы осели в РуМоле, Местных и Стали. А сколько там было вчерашних нацболов, пней и прочих ССовцев - одному Богу известно. Да и дети в школах центральной России было надёжно прикрыты разного рода «Мишками», а всю прочую внегосударственную «движуху» оттуда изъяли на принудительных основах.

В 2011 году тренд, однако, полностью изменился. О молодёжи забыли, посчитав это направление бесперспективным. Вчерашние представители общественной молодёжной движухи зажирели от щедрых вливаний АП и Кремлю никак не угрожали. Некоторые уехали на Запад, другие осели в мелком российском бизнесе или пресс-службах крупных компаний. Парочку посадили под предлогом, что «неприкасаемых у нас нет». Хунвейбинов-лайт заменило новое «Путинское большинство», состоящее из рабочих УВЗ напополам с бюджетниками и госчиновниками.

Почему в 2012 году резко отпала необходимость в молодёжной политике? Я не могу утверждать точно, но выглядело это следующим образом.

1. Демографическая яма 1990-х - начала нулевых. Численность молодёжи в вузах, школах и детсадах активно сокращалась примерно до 2007-09 гг. (достаточно вспомнить, как всё это время, примерно до 2011 года, активно закрывались различные учебные и воспитательные учреждения).

2. Поле было расчищено от разного рода экстремистов. Северный Кавказ был относительно расчищен от экстремистов (а ИГИЛ* к тому моменту ещё не возник), а вопрос национализма был переведён в плоскость религии, эта бомба в своё время ещё рванёт, но о ней позже. В русской же части России быть скинхедом стало просто не модно, поскольку государство перестало стесняться лозунга «Россия для русских», а финансовая обеспеченность нацменов и простых русских стала примерно равной. А зачем вспоминать про национальный вопрос, если у всех есть равные возможности? Правильно, незачем.

3. Актуализировался эффект «осаждённой крепости». Россия начала закрываться от Запада ещё после мюнхенской речи Путина, но Болотная окончательно вернула к жизни призраки Холодной войны. В марте 2014 года эти призраки ещё и обрели телесное воплощение после неадекватной реакции западных стран на ассиметричные ответы России на украинский переворот. А поскольку все мы в одной крепости, то есть только одна идея – обороняться.

4. Остатки активной молодёжи стали мечтать о карьере чиновника или силовика, которую можно было построить только в обмен на полную лояльность государственному аппарату.

5. Креаклы и хипстеры не представляли серьёзной угрозы, поскольку были способны только на интернет-протест, а любое активное действие самостоятельно записывали на счёт провокаторов.

6. В оппозиционной среде старые лидеры были дискредитированы, либо посажены, а новые так и не появились.

Следующая пятилетка прошла под знаком сплочения общества против внешних и внутренних угроз, к коим можно отнести экономический кризис, угрозу ИГИЛ*, санкции со стороны западных стран и возможную революцию. Мандат от общества наместники президента в регионах получали под беспрецедентные относительные проценты, при том, что абсолютные цифры голосующих постоянно сокращались. «Рассерженные горожане» Владислава Суркова были рассеяны силовиками в угрожающей амуниции, и вид имели весьма кроткий.

Так что же такого существенного изменилось к 2017 году, что президент России Владимир Путин подписал распоряжение о подготовке к «Детскому десятилетию»? Причин, как всегда, несколько.

Во-первых, меры по стимулированию демографической политики, принятые в стране к середине нулевых, дали пусть и незначительный, но всё же ощутимый эффект. Численность молодёжи, хоть немного, но выросла.

Во-вторых, экономический кризис никуда не делся. Вместе с падением доходом рядовых россиян на 20%, выросли доходы тех, кого принято причислять к богачам – почти на 10%. При этом, однако, наблюдается пусть и незначительное, но сокращение рабочих мест. И карьера чиновника или силовика более не выглядят перспективными и привлекательными. Потому что у самих силовиков и чиновников подрастают дети, которых тоже нужно будет трудоустроить. Потому что у низшего и среднего звена чиновников и силовиков рост зарплат больше не опережают темпы инфляции. Потому что сама должность более не обеспечивает неприкосновенности. Уже если сажают министров и генералов, то стоит ли игра свеч?

В-третьих, усилились риски, так называемого «геополитического характера». Игры в отход от национализма на Северном Кавказе и в Поволжье привели к переходу в религиозную плоскость. А поскольку официальному духовенству доверия всё меньше, то экстремистские организации выглядят всё привлекательнее для молодых неокрепших умов. Там-то ведь говорят о братстве и равенстве под чёрным знаменем, а тут слова очень сильно расходятся с делами. А на Западе активно создаётся образ страшной России со всемогущими спецслужбами и всемогущими русскими хакерами, которые в состоянии выбрать президента даже в США. С одной стороны, это вызывает гордость, а с другой стороны, создаёт трудности в коммуникации с иностранцами.

В-четвёртых, потерян образ будущего. Если в начале нулевых экономика находилась на подъеме, и молодежь строила определённые планы, в которых благосостояние только увеличивалось, а возможностей для реализации было хоть отбавляй, то к концу десятых выяснилось, что этих возможностей больше нет и не предвидится.

В-пятых, в обществе, и в первую очередь у детей и молодёжи, созрел запрос на искренность. Потому что надоело, что слова опять расходятся с делами. Потому что телевизионная картинка очень сильно расходится с картинкой реальности. Потому что речи публичные полностью повергают речи приватные с формулировкой «Ну вы же всё сами прекрасно понимаете». Потому что на обвинения в коррупции можно ответить в стиле «Сам дурак», но ответ будет «нещитовый» в первую очередь для молодёжи и детей, которые делают вид, что политика им неинтересна, но слышат новости по телевизору и сравнивают их с информацией из сети интернет и реального мира. Отсюда увлечение радикальными террористическими организациями, о чём уже говорилось выше, а также пресловутым «АУЕ», потому что в справедливость государственных законов эти дети уже не верят, а законы этих деструктивных течений кажутся как минимум честными. А ещё дети и молодёжь очень чутко реагируют на фальшь.

В-шестых, государство более не выглядит страшным. Ужесточение законодательства о митингах проводилось через Госдуму пять лет. Однако 26 марта выяснилось, что сработать оно может только точечно. Даже усиление силового аппарата за последнюю пятилетку не дало ожидаемого эффекта, о чём можно судить по сообщениям СМИ. Полиция оказалась не готовой разгонять массовые несанкционированные митинги, с требованиями которых согласны люди внутри системы.

Наконец, в-седьмых, по объективным обстоятельствам ранее до предела атомизированная молодёжь ищет себе теперь общие ориентиры. В этих поколенческих когортах включились центростремительные силы. И ориентирами могут стать новые политические и общественные лидеры. Не для большинства. Для активного меньшинства, которое раньше было разобщено и которое ищет для себя новые идеи и новых лидеров. И, видимо, в Кремле, и не только там, здраво рассудили, что если не можешь побороть какое-то явление, то лучше возглавить его. Да, в начале нулевых интернет увёл детей с улиц домой. Ведь куда проще и безопаснее уничтожить противника в онлайн-игре десятки раз без особых последствий в виртуальном пространстве, чем получить вполне реальный срок за вполне реальное членовредительство. Однако в конце десятых годов интернет начал возвращать детей и молодёжь на улицы. У них проснулся интерес к реальности, по которой так сокрушалось поколение 40-50-летних в «Одноклассниках» последние пять-семь лет.

На самом деле, ещё до подписания Владимиром Путиным соответствующего постановления на детей обратили внимание различные общественные и государственные институты. И первым тут стал не Навальный со своими кроссовками и видео на YouTube. И даже не Госдума, откуда не так давно вещала Саша Спилберг. И даже не Александр Бастрыкин, предложивший создать движение юных следователей. Первыми тенденцию уловили в минобороны, где ещё в 2015 году появилась юнармия, насчитывающая к маю 2017 года порядка ста тысяч членов во всех 85 регионах. Но армия может удовлетворить свой узкосегментированный запрос, а что делать с остальными детьми и молодёжью? Писать общегосударственную программу.

Ключевой вопрос сегодня заключается не в том, какие положения будет содержать в себе концепция «Детского десятилетия», а как именно она будет реализовываться. Базовых сценариев, как всегда, три.

При негативном сценарии «Детское десятилетие» превратится в аналоги «Года культуры», «Года литературы» и прочих «Годов», которые на местах полностью опровергали своё назначение. Например, в «Год литературы» в ряде регионов активно закрывали библиотеки, а в «Год культуры» - сокращали региональные бюджеты на эту самую культуру. Да и в «Год экологии» на местах можно встретить настоящую борьбу с экологией. В данном случае «Детское десятилетие» превратится в настоящую расправу над детьми, когда от защиты детей откажутся полностью, а любое насилие над новым поколением будет не только не осуждаться, но и всячески приветствоваться. Не трудно догадаться, к каким последствиям это приведёт к нашем стремительно стареющем государстве.

При нейтральном сценарии «Детское десятилетие» пройдёт фоном не только для детей, но и для страны в целом. Чиновники отчитаются о количестве проведённых мероприятий и численности участников, но за цифрами не будет никакой реальности. Ни сами цифры, ни смысловое наполнение не будут соответствовать процессам, происходящим в детской и молодёжной среде. В итоге саму программу благополучно свернут в пользу оборонного бюджета или помощи крупным корпорациям лет через пять, а само распоряжение будет благополучно забыто и того раньше.

Пожалуй, самым невероятным является позитивный сценарий, при котором основным запросом от государства станет не форма проведения «Детского десятилетия», а его смыслового наполнения. И одной концепцией «люди – новая нефть» тут не отделаться, поскольку трактовать её можно по-разному. Ведь нефть можно качать зарубеж, а можно эффективно перерабатывать, создавая высокую прибавочную стоимость. Однако здесь главное не перегнуть, и избежать пресловутого «вау-эффекта», которым страдало государство последние годы. Инновации – это, безусловно, хорошо. Но по-настоящему инновационными оказывается от силы пара проектов из сотни, а остальные умирают ещё в зачаточном состоянии или превращаются в имитацию, как экспресс-гемотест.

Станут ли дети новым авангардом следующего политического цикла в России? Заменят ли они пресловутое «путинское большинство» или органично дополнят? Какую трансформацию переживёт Россия за это «детское десятилетие»? Вопросы пока дискуссионные. В любом случае, признание проблемы – это уже половина её решения.

Александр Сайгин, политолог

*ИГИЛ – запрещенная в России организация



© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".