О всемирной отзывчивости
Понятно, что участникам «Фабрики звезд» вообще лучше бы запретить говорить (они же поют, зачем им еще и разговаривать?), но сюжет здесь сам по себе выходит совсем на другую развилку...
Слова о «всемирной отзывчивости русской души» – из пушкинской речи Достоевского, пытавшегося как-то склеить подгнивавшую империю и обретшего на этом поприще многовато – даже для фигуры такого масштаба – ненавистников.
Поиск «национальной идеи» – это, конечно, из забав «русских мальчиков», но беда здесь в том, что как только идея найдена и проговорена публично, она мгновенно становится какой-то… даже не пошлой, пошловатой, какой-то ненастоящей, как из букваря вычитанной.
С национализмом, к сожалению, ровно та же история. Идею «Россия для русских» про себя разделяют не так уж мало наших сограждан, но партия, выходящая с этим лозунгом, неминуемо превращается в дешевый балаган. Так было с «Родиной», фарсом все повторилось в случае с ДПНИ, остальные общественные организации такого толка – не более чем кружки по интересам, хотя потенциально их аудитория огромна.
Именно поэтому Анастасию Приходько, которой теперь приходится довольно неумело оправдываться за свои в сердцах произнесенные оскорбления, судя по комментариям на форумах и в блогах, осуждают и поддерживают почти одинаковое количество народу. Понятно, что участникам «Фабрики звезд» вообще лучше бы запретить говорить (они же поют, зачем им еще и разговаривать?), но сюжет здесь сам по себе выходит совсем на другую развилку.
Нынешнее «Евровидение» – это, конечно, не музыкальный конкурс: прав Максим Кононенко, даже общее состояние национальной поп-музыки конкурс отражает уже далеко не всегда. И в этом смысле решительно непонятно, зачем уметь различать Анастасию Приходько и Светлану Лободу: они разные, разве кто спорит, но при всем том – какие-то совершенно одинаковые.
«Евровидение» образца 2009 года с песней украинки, написанной Валерием Меладзе, – Россия, как известно, щедрая душа! – это не о попсе, это о том, что всемирная отзывчивость русской души постоянно выламывается из узких рамок современности, все время вспыхивает там, где ее «совсем не ждешь». Оттого и сильнее радость узнавания: как чтение Достоевского – и исчитан-то до дыр, а все равно переворачиваешь страницу, и вот оно, то самое…
Россия – вопреки всем «урокам дружбы» – предельно нетолерантная страна: мы не принимаем толерантность как Правило о том, что чужие равны нам, не верим этой простой для Европы идее. Не потому что мы «новые варвары» (хотя очень похожи), а всего лишь потому, что в России нельзя верить написанным Правилам: они обязательно где-нибудь да соврут, сколько раз проверено.
В России нужно верить только живой жизни, потому мы не толерантны, но очень – как все наше пространство – восприимчивы. Мы прощаем Украине ее нелепые антирусские выпады, как прощают пятилетнему ребенку истерику о некупленной игрушке (с обязательными выпадами: «Ну вы же меня не любите, я знаю»). Мы прощаем даже Грузию, как соседа-алкаша, который в угаре пошел крушить все подряд направо и налево. Мы понимаем, мы – как только в России говорят – зла не держим.
На Вахтанга Кикабизде, который во время пятидневной войны Грузии и Южной Осетии позволил себе явно выходящие за рамки приличия высказывания о России, очень обижались. Но в магазинах продают и покупают DVD «Мимино»: нельзя же, в самом деле, не купить такой хороший фильм. Ну сказал человек в сердцах что-то: не век ему это вспоминать.
А надо бы – и век, и два, и до седьмого колена. Остальным в назидание.
Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что Анастасия Приходько сегодня может не любить китайцев, а завтра петь с какой-нибудь китаянкой дуэтом, в этом нет никакого противоречия – у нас и в политике, и в экономике, и на лестничной клетке все то же самое: сегодня сказал одно, через три дня – другое, на неделе – третье. Широк русский человек, все противоположности в нем прекрасно вместе сосуществуют.
Русская всемирная отзывчивость – как киевлянка, которая едет на конкурс европейской попсы с русско-украинской песней, написанной грузином, – едва ли не единственное, что мешает нам создать национальное государство, существование в рамках которого, может быть, и есть последний исторический шанс России.
Не выйдет. Мы обязательно всех простим, примем и впитаем в себя, как мать сыра земля, чтобы уж насовсем не было ни иудея, ни эллина. Пусть нам самим это тысячу раз невыгодно, но ведь и отзывчивость не слишком выгодное умение.
В конечном итоге совершенно не важно, победит ли на «Евровидении» Приходько или Первый канал, испугавшись, поменяет ее на певицу Валерию (чтобы труды Иосифа Пригожина не пропали втуне), или конкурс выиграет какая-нибудь маленькая, но гордая страна Латвия.
Приходько уже можно и не петь: она все, что от нее ситуация потребовала, уже сделала. Отозвалась всемирно.
