Оборона Новороссии

Введение Киевом в одностороннем порядке военного положения на Донбассе вполне вероятно. Назвать эту ситуацию военной можно, но она таковой является уже де-факто, поэтому заявление господина Турчинова должно вызвать удивление. Дело в том, что пресловутая антитеррористическая операция уже давно перешла в разряд войсковой, и Турчинов просто пытается вывести ее в состояние де-юре.

Логика его понятна – до инаугурации Петра Порошенко необходимо достичь хоть какого-то видимого результата. К сожалению, достижение этого результата идет через так называемую «большую кровь», в том числе и за счет потерь среди гражданского мирного населения. Подобного рода инициативы чреваты созданием ситуации, весьма напоминающей гуманитарную катастрофу на юго-востоке Украины. Боюсь, что так называемое введение военного положения должно спровоцировать более решительное вмешательство Совбеза ООН в данную ситуацию. А значит, вполне вероятно получение мандата на миротворческую миссию – как со стороны России, так и со стороны стран НАТО.

Россия уже давно проявляет инициативу в этом направлении, но Соединенные Штаты Америки всячески блокируют миротворческие инициативы РФ, что позволяет предположить худшее – Вашингтон заинтересован в эскалации вооруженного конфликта на территории Украины.

Последнее заявление Турчинова о вероятном военном положении на юго-востоке связано с неоправдавшимися ожиданиями. Украинские избиратели ждали, что сейчас пройдут выборы президента, появится новая власть и произойдут кардинальные изменения: наконец-то наступит мир, сепаратистов победят, либо начнутся переговорные процессы. Президента избрали, инаугурация приближается, а изменений нет. Реализуется такой вариант развития событий: все процессы будут связываться с именем нового президента, но исполняющий обязанности пока ещё не полностью израсходовал свой пиаровский ресурс, и какие-то определённые более жёсткие шаги могут быть связаны со старой администрацией.

Нельзя было до выборов, во время избирательной кампании, вводить военное положение. Сейчас возможен такой сценарий: Порошенко будет снимать это военное положение, а Турчинов будет его вводить. Другое дело, как оно повлияет на ситуацию.

Декларация военного положения реальна, а насколько власть может пресекать какие-то действия, которые противоречат военному положению, - это совершенно другой вопрос. То есть, если ополченцы и самооборона захватывают воинские части во время «антитеррористической операции», хочется спросить, а почему эти воинские части так плохо охраняются, что их могут захватить вооружённые мужики?

В случае введения военного положения личный состав военной части что, стрелять будет более активно или не будет бояться своей смерти? То есть, психологически что-то изменится? Либо можно будет применять тяжёлую артиллерию? Это всё зависит от людей. А ситуация такова: одни – не хотят воевать, а другим нечего терять. 

Новая фаза боевых действий на востоке Украины не совсем связана с инаугурацией. Проблему решать нужно независимо от того, будет новый президент или останется и.о. президента Турчинов. Нестабильная ситуация в стране неприемлема для любой власти. 

Силовой сценарий избран во многом потому, что мы имеем дело с властью, которая пришла в результате силового решения конфликта, а не правового разрешения спора.

С самого начала, с 21 февраля, идут последовательные нарушения одной за другой всех договорённостей. Новые власти выбирают силовой путь, потому что не видят для него альтернативы. Они сами не выполняют договорённостей и не надеются на то, что противная сторона начнет их исполнять.

Собственно говоря, с этим и связана эскалация насилия на юго-востоке. Но совершенно очевидно, что чисто полицейскими методами проблему уже не решить, потому что сопротивление населения возрастает.

Кроме того, в настоящий момент в регионе идёт поляризация. Киевские власти сначала рассчитывали разыграть национальную карту. Но это не сработало. Националистическая  линия и так уже зашкаливает, к тому же очень многие украинцы сами заполняют ряды сопротивления, так как считают, что надо более толерантно относится к представителям других национальностей, дать им больше прав, дать больше возможностей территориям. Тем более, таким территориям как Донецкая и Луганская области, которые в значительной степени экономически кормят всю Украину.

Но проблема, к сожалению, решаться в правовом порядке переговорным путем не планируется, будет наблюдаться только эскалация насилия.

Естественно, России этот вариант крайне неприятен. Я думаю, любому народу было бы неприятно, если бы рядом с его границей его соплеменников убивали бы самыми варварскими методами, путём бомбежек, без суда и следствия, путём применения насилия в отношении не только вооруженных лиц, а фактически даже тех, кто не имеет отношения к сопротивлению.

Поэтому Россия будет пытаться влиять, в том числе путём принятия соответствующих решений ООН. Тем более, что в июне РФ возглавила Совбез ООН.

Но наши инициативы легко могут заблокировать. Достаточно позиции трёх членов – Франции, Англии и США, которые не разделяют нашу точку зрения на происходящее в Украине. Так что решить проблему путем принятия соответствующей резолюции крайне проблематично.

Ели мы сравним эту ситуацию с другими межэтническими конфликтами или сепаратистскими межрегиональными конфликтами (возьмём ту же Югославию, например), то ввод войск ООН возможен после того, как будет обозначена линия разделения двух вооружённых групп. В настоящий момент на Украине достаточно мозаичная картина. Это даёт Украине надежду на то, что она сможет всё-таки подавить сопротивление силовым путём, потому что киевские власти продолжают контролировать и часть внешних районов, и даже часть внутренних территорий в этих двух республиках.

С другой стороны, куда вводить войска? Войска могут входить в зону разделения, а если разделение находится внутри, то невозможно проводить ни полицейскую операцию, ни операцию миротворческую. И в данном случае можно говорить только об усилении гуманитарной помощи. Но гуманитарную помощь нужно всё-таки, с моей точки зрения, оказывать и путем уведомления противоборствующих сторон о том, что гуманитарный коридор открывается, путем прикрытия его при помощи силовых структур. В случае, если по машинам или по технике, перевозящей гуманитарную помощь, будет нанесен удар любой из сторон, это будет большой проблемой для нашей страны.

Представляете, нам нужно обеспечить их безопасность. В этом плане какие-то силовые структуры того же МЧС - там у них есть специальные силовые структуры прикрытия - должны быть введены с конвоем гуманитарной помощи, как мы это делали в Югославии. Вообще, судьба жителей этих двух регионов вызывает большие беспокойства.

Люди, которые не участвуют в сопротивлении, готовы бежать, куда угодно. Одни переезжают в Россию, бегут в районы Центральной и Западной Украины.

Если говорить о Краматорске и Славянске, там, конечно, ситуация сложнее, так как людям не предоставляют гуманитарный коридор. Им никто этого не предлагает.

Кстати, даже во время того же чеченского конфликта наши войска, прежде чем применять силу, давали возможность выйти мирным жителям и предупреждали, что есть коридор, по которому могут выйти все, кто не замешан в этой ситуации.

В данном случае, к сожалению, со стороны украинских властей ни о каких коридорах речи не идёт. Но я думаю, что это во многом связано, во-первых, с низким уровнем подготовки украинских вооружённых сил, с высоким уровнем анархии и с низким уровнем связи и командования. Когда после удара ВВС их же командующий вооружёнными силами в интервью телевидению объявляет, что ВВС там не могли ударить, причём опровергая то, что уже сделано - это результат того, что он сам дезинформирован своими же собственными подчинёнными. Как любой революционный режим, пришедший к власти в результате  насильственного переворота, они всё ещё находятся в режиме внутренней дестабилизации. И даже избрание Порошенко вряд ли им поможет нормализовать ситуацию.

В условиях революции крайне радикальные идеи начинают доминировать. Для введения военного положения должен быть выполнен ряд условий. Специфика его заключается в том, что отменяется действие гражданских органов власти, гарантии прав личности. То есть люди могут задерживаться без суда и следствия на определённое время. Никакое право на звонок и право на адвоката тоже не гарантируется. Все наивысшие полномочия осуществляют военные коменданты или командиры на местах. Гражданские органы власти в виде депутатов, мэров, даже губернаторов уже не действуют. В этом специфика военного положения. И, соответственно, закон о военном положении подразумевает жёсткие ограничения на время пребывания на улице гражданского населения. В принципе, это общепринятые положения о военном положении. Какие нюансы в украинском законодательстве, сказать сложно.

Сложно предположить, чем закончится поездка Турчинова на восток страны. Думаю, что он в очередной раз поедет убедиться, что его дезинформируют: ему докладывают одно, а в реальности он видит другое. Если верить докладам господина Авакова, то там уже всё давным-давно по десять раз очищено, разгромлено и введено в зону контроля.

Но, на самом деле, как мы знаем, фактически ничто с места не двигается, кроме отдельных блок-постов, но без применения массированной авиации, тяжёлой артиллерии и т.д. А применение массированной авиации и военной артиллерии - это уже как раз специфика военного положения, то есть с военным противником воюют уже не полицейскими методами, а методами введения армии, вплоть до ведения стен залпового огня, ВВС, ковровой бомбежки и т.д. Получается, киевские власти считают, что они имеют дело с военным противником, а не с инакомыслящими людьми, по-другому видящими будущее Украины.

Самое в этом деле неправильное - то, что даже попыток вести переговоры с оппонентами на юго-востоке, к сожалению, никаких не предпринимается. И это самая главная ошибка киевских властей.