Образованные одолели
«Образованные просто одолели…» Эти слова из некогда популярной бардовской песни стали фактическим девизом состоявшегося 31 августа совместного заседания Госсовета и Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России под руководством президента, на котором обсуждались перспективы образовательной политики в стране.
Долгое время СССР, а затем Россия гордились, что являются «самыми-самыми» в деле просвещения своих граждан, выпуска книг, числа школ и вузов. Конечно, уровень образования населения в постсоветское время серьезно упал (особенно среди молодежи), а вот высшие учебные заведения, напротив, стали расти, как грибы после дождя. Особенно это касалось коммерческих «университетов» и «институтов», в которых за «умеренную плату» готовили студентов наиболее популярных и «зарплатно перспективных» профессий – юристов, экономистов, менеджеров.
С одной стороны, такая образовательная политика привела к нарушению профессиональных балансов на рынке труда, когда обозначился явный «перебор» гуманитариев и не менее явный дефицит «технарей». Кроме того, из отечественной образовательной системы фактически исчез пласт среднего специального образования, поскольку практически у всех появилась возможность учебу в «непрестижном» ПТУ с успехом «заменять» на вузовскую подготовку. В итоге уже в начале 2000-х годов страна столкнулась с серьезной проблемой, которая во многом тормозит развитие промышленности и производства. Выявилась исключительная недостаточность кадров среднего и низшего звена, причем не только в государственном, но и частном производственном секторе. То есть сейчас, допустим, предприятие «оборонки» может получить выгодный заказ на разработку и изготовление той или иной «закрытой продукции». Более того, оно вполне может отфонтанировать идеями, провести необходимые расчеты, начертить схемы и планы. Вот только для практического выполнения такого сложного проекта сейчас практически невозможно найти квалифицированные «рабочие» кадры, и в итоге весьма перспективные и денежные заказы оказываются нереализованными. В этом, судя по всему, ответ на вопрос: почему не летают «Булавы», разваливаются современные танки, да и продукция «гражданского» характера оказывается, мягко говоря, неконкурентоспособной.
С другой стороны, «массовость» в образовании еще на рубеже 1970-1980-х гг. дала эффект так называемой «образованщины». Именно тогда сформировалось целое поколение тех, кто, получив высшее образование, не нашел себя в профессиональной сфере и был вынужден в силу тех или иных причин работать не по специальности. В итоге по стране стали «гулять» сотни тысяч непристроенных «постстудентов» с завышенными амбициями. Фактически была создана прослойка тех, кто не желал идти на производство, но при этом не обладал достаточными знаниями и умениями для «профильной» самореализации. В итоге был создан «горючий материал» для революционных преобразований, что «аукнулось» советской системе в период «перестройки».
Итоги указанного выше совместного заседания Госсовета и Комиссии по модернизации свидетельствуют, что власть понимает все изъяны существующей образовательной модели. Судя по всему, она готова отказаться от «просветительской» системы подготовки кадров, перейдя к более рациональной схеме, ориентированной на реальные потребности российского общества. А это предполагает и сокращение числа вузов (государственных и коммерческих) при укреплении материально-технической и научно-исследовательской базы оставшихся статусных институтов и университетов, и ставку на подготовку бакалавров (судя по всему, далеко не все из них в результате станут магистрами), и изменение «гуманитарного» профиля в подготовке молодых специалистов на «технический». Такого рода реформы, конечно, окажутся достаточно болезненными для существующей системы, однако, они являются «неизбежным злом», поскольку в противном случае ни о каком инновационном развитии России говорить не придется.
Александр Шатилов, заместитель директора Центра политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
