Однажды на Диком Западе

Вы, скорее всего, не обратили внимания на эту мелкую информацию, а между тем она открывает непочатый край глубоких дискуссий.

Позавчера, Парламент американского штата Флорида, большинством в 65 голосов против 47 принял закон, позволяющий преподавателям-добровольцам в учебных заведениях Америки, после 144-часовой спецподготовки, ходить на работу оснащёнными огнестрельным оружием.

Как легко догадаться, закон был принят, после последней трагической бойни в лицее Паркленда, где 14 февраля 2018 года, бывший ученик расстрелял 17 своих соучеников.

Гувернёр штата Флорида, республиканец Рон ДеСантис, решительно заявил о своём намерении незамедлительно продвигать новый закон, без оглядки на столь же незамедлительно поднявшуюся и столь же решительную полемику.

Оставив в стороне реакцию американской публики, непосредственно имеющей дело с горячей необходимостью, замечу, что реакция публики европейской, всё более вовлекаемой в ту же самую проблематику становится всё более схожей с откликами россиян на возможные и уже ощутимые аналогии.

Первым рефлексом всегда пройдёт отмашка: а ну их всех, развели там у себя полный беспредел, пусть сами и разгребают, до нас это не касаемо.

Следующим толчком придёт резкое напоминание о керченском стрелке и немедленное желание завалить проблему на «единичный случай», а если не получится, то развести руками, в номинации «всего не предусмотришь».

Последуют многочасовые дебаты о том, что разрешение на ношение оружия преподавателям ни в коем случае не решит проблемы, а в случае его внезапного применения ещё и окажется чреватым более серьёзными последствиями, что, безусловно, будет верным, но, опять же, проблемы не решит.

Никакое вооружение и предварительная подготовка не обеспечат ни нахождения преподавателя в нужном месте в нужный момент, ни его адекватной реакции, в случае внезапной и решительной стрельбы.

Напомню, что при расстреле редакции французского журнала «Шарли Эбдо», в комнате с журналистами находился вооружённый профессиональный полицейский, не успевший и глазом моргнуть и убитый, вместе с остальными.

Именно поэтому, откуда ни посмотри, приходится признать действия стрелков-одиночек идентичными терактам, предугадать которые или избежать которых в подавляющем большинстве случаев абсолютно невозможно.

Следовательно, реагировать на подобные действия имеет смысл подобными же средствами, то есть, ответной стрельбой на поражение.

A для этого, считают приверженцы нового закона, персонал внутри учебных заведений следует вооружить.

Прежде всего это касается учителей, находящихся в одном помещении с учащимися во время возможного нападения. Но в таком случае вооружить следует всех учителей подряд, а не только добровольцев, как это оговорено вo флоридском законе, потому что предугадать, в каком классе начнётся очередная стрельба, конечно же, невозможно.

Вот почему постоянное присутствие вооружённого полицейского в здании школы, в случае внезапной и массивной атаки, ничего не изменит.

Оснащение же входов и выходов камерами наблюдения, системами детекции оружия и даже сотрудниками, лично обыскивающими всех проходящих практически очень трудно осуществимо и реально не слишком действенно. Напомню, что количество учащихся во многих крупных лицеях часто превышает тысячи человек. Об университетах не скажу ничего, даже хорошего...

То есть появление нового закона где-то на планете со всей очевидностью не решит проблемы на месте и не вдохновит на её решение в других местах.

Несмотря на сдерживающий фактор, последнее слово всё равно останется за человеком, чья душа потёмки и который придёт с мечом, даже зная, что от меча погибнет.

Кардинально противоположная новому закону версия предлагает полный запрет ношения личного оружия вообще и тоже проблемы не решает. Достаточно вспомнить знаменитую аксиому, гласящую: «Поставьте оружие вне закона и убедитесь, что всe преcтупники всё равно окажутся вооружены».

И возразить здесь нечего, поскольку заранее ясно, что так оно и будет.

Сама по себе идея вооружения преподавателей далеко не нова: появилась она, после трагедии в начальной школе Сэнди Хук, в Ньютоне (Sandy Hook, Newton), уже в начале 2013 года, когда Южная Дакота стала первым штатом, принявшим подобный закон. С тех пор примеру последовали уже пять американских штатов: Канзас, Техас, Теннеси, Джорджия и Вайоминг.

Статистику по количеству преподавателей, пожелавших ходить на работу вооружёнными, не публикуют. Можно лишь отметить, что пока трагических новостей о стрельцах-одиночках из упомянутых мест в мировую прессу не поступало.

После парклендской трагедии во Флориде президент Трамп лично выступил с призывом вооружить всех американских учителей и был жёстко раскритикован своими политическими оппонентами, на базе ещё не оспоренного заявления: «Вооружить преподавателей — это рецепт настоящей трагедии!»

Здесь трудно возразить, но можно добавить, что подобным начинанием реальность происходящего отбрасывает всех вместе и каждого в отдельности в хорошо известную и недалеко ушедшую историю «Дикого Запада», с единственной защитой — «Библией и ружьём», скоро и в наших пенатах...

По мнению оппонентов Трампа, лучший и единственный выход — это «держать оружие вне досягаемости преступных рук!»

Что, совершенно очевидно, снова приводит всех дискутирующих к точке отсчёта, поскольку является откровенной демагогией и вообще ничего не решает.

Если бы где-нибудь в мире нашли возможность держать оружие «вне доступа преступных рук», об этом сегодня уже знала бы вся планета...

Думаю, не имеет смысла и упоминать превозносимую некоторыми прекраснодушными энтузиастами необходимость снабжения всех учебных заведений неопределённым количеством психологов, усиленное наблюдение которых за учениками поможет выявлять возможных «опасных кандидатов ». С той же гарантией и той же долей трагических ошибок учебные заведения можно прямо сейчас снабжать медиумами и хиромантами, на государственном пайке.

Таким образом, сделав полный обзор всех попыток и возможностей, приходится обречённо признать, что единственным критерием противостояния любому внезапному и решительному теракту остаётся либо столь же решительный и внезапный военный отпор, либо пассивное упование на волю Божью, что, сами понимаете, повсеместно разрешено, нигде не наказуемо и абсолютно незатратно.

Единого и бессбойного решения сегодня нет, где бы то ни было, и я приглашаю каждого из заинтересованных хотя бы поразмышлять над проблемой; потому что много уже размышляющих голов — это, конечно, хорошо, но ещё больше думающих — всегда лучше.

Елена Кондратьева-Сальгеро, журналист, главный редактор литературного альманаха «Глаголъ», Франция.