Комментарий
1673 18 февраля 2011 9:23

Оппозиция или опупение?

Виктор Топоров литературный критикВиктор Топоров

Виктор Топоров
литературный критикВиктор Топоров

Утром в газете, вечером в куплете? Как бы не так! По нынешним временам стихотворный фельетон на злобу дня может появиться и практически одновременно с тем или иным событием, и даже опережая его – как бы в предвкушение или в прорицание уже вполне созревшего, но еще не случившегося факта.

Особенность стихотворного фельетона наших дней – в его полном отрыве от пропагандистской и контрпропагандистской государственной машины. Никаких Маяковских, перо приравнявших к штыку, никаких Демьянов Бедных, никаких Безыменских, Евтушенко или хотя бы Энтелисов. Современный фельетон поставляют на рынок, строго говоря, всего двое: как бы вечно находящийся в оппозиции ко всему и вся интеллигент и как бы пребывающий в постоянном недоумении, а то и в опупении (причем даже «опупение» - эвфемизм) человек с улицы.

Маски эти надели на себя, соответственно, Дмитрий Быков и Всеволод Емелин; остальные фельетонисты либо уже сходят со сцены (как бывший правдоруб Иртеньев), либо занимают некое промежуточное, чтобы не сказать межеумочное положение (как, допустим, Иван Давыдов). Быков еженедельно выступает в «Новой газете», Емелин – на портале «Соль». Причем и для того, и для другого стихотворная фельетонистика (занятие, вообще-то, сугубо прикладное) стала довольно естественным продолжением творческой самореализации.

Быков – человек чрезвычайно разнообразных, но, увы, одинаково вторичных (имитационных) способностей: всё у него, в том числе и всё самое лучшее, непременно напоминает что-нибудь, уже написанное кем-то другим.  Наряду со многим прочим, Быков версификатор-виртуоз, лишенный однако же  самостоятельного лирического дара, –  и он буквально нашел себя в профессиональном стихотворном фельетоне: в фельетоне, в меру дерзком, а в меру мерзком, в фельетоне, сверх всякой меры бессмысленном, однако всегда складном, почти всегда злободневном и время от времени остроумном.

Генеалогия быковского фельетона – шуточные стихи на случай советского времени (не столько неподцензурные, сколько в принципе непечатные); разумеется, «ворованный воздух» (по Мандельштаму) из подобных опусов нынче вышел, а сама разрешенность, иначе говоря ненаказуемость,  превращает эти порой вроде бы весьма рискованные насмешки в явную бутафорию: вы делаете вид, будто запрещаете нам вас изобличать, а мы делаем вид, будто вас тем не менее ой как изобличаем.

Впрочем, и сама степень «обличений» строго дозируется. Перенесенный из более-менее законопослушного «Огонька» в отмороженную «Новую газету», быковский фельетон и сам по себе раскрепостился по самое не балуй; легко прогнозируется, впрочем, и развитие событий в гипотетическом обратном направлении. Важнее другое: Дмитрий Быков (точнее, быковский герой-рассказчик) никого и ничего на самом деле не изобличает, он даже не дерзит властям, он шалит – он вроде как делает «господину учителю» козу или даже показывает средний палец, причем прямо с первой парты, – но никак не более того. Меж тем, показать «господину учителю» средний палец – заветная мечта троечников и четверочников из «болота».

Фельетон Емелина, на мой взгляд, куда интереснее и значительнее. Во-первых, генезисом: поэт вычленил в своем и без того сказовом, и без того политизированном творчестве этакую прикладную модель и запустил ее в еженедельный коммерческий оборот. Во-вторых (и в-главных), политический фельетон Емелина в принципе деполитизирован! Ни в каждом конкретном случае, ни оглядывая весь корпус текстов, размещенных в «Соли», мы не можем сказать, за кого и за что выступает поэт. Вот с Быковым всё ясно: он «за нашу и вашу свободу» и вообще «за всё хорошее», а вот за что Емелин? Или, точнее, за что персонаж, от имени которого пишет свои стихотворные фельетоны Емелин?

Здесь, кстати, уже развернулась определенная полемика. Одни считают Емелина чуть ли не народным трибуном, другие полагают, будто он типа чисто по-быковски обслуживает все ту же либеральную интеллигенцию – только с другого бока. Не правы, разумеется, и те, и другие.

Лирический герой фельетонов Емелина - не народный трибун, а своего рода медиум. Как и положено медиуму, он пребывает в трансе (назови этот транс хоть алкогольным опьянением, хоть зимней спячкой), ему слышны «голоса»,  сквозь него разговаривает «улица безъязыкая». А ведь у нее, улицы, нет взглядов (как минимум, нет системы взглядов), у нее есть смутные общие ощущения и спонтанные конкретные реакции. Которые (и ощущения, и реакции) и каталогизирует в еженедельных фельетонах Емелин, впервые называя многие вещи своими именами, а значит, и как бы учреждая само их существование (строго по, извините, Хайдеггеру).

Поэтому емелинский фельетон серьезен, а быковский забавен; емелинский полезен, хотя может оказаться и опасным, как (вновь по Маяковскому) обоюдоострая бритва, а быковский щекочет, как безопасное лезвие (скрести вам не перескрести); поэтому в фельетонах у Быкова попадаются поистине блистательные куплеты, а в фельетонах у Емелина – поистине пронзительные.

Угрюмо молчащая улица сегодня интереснее, чем делающая козу и показывающая средний палец интеллигенция, - и поэтому (но только ли поэтому?) стихотворный  фельетонист Емелин интереснее стихотворного фельетониста Быкова.

Виктор Топоров

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".