«Подвешенный» парламент
Эксперт Центра политической конъюнктуры Максим Минаев - об итогах парламентских выборов в Великобритании:
6 мая 2010 года в Великобритании прошли всеобщие парламентские выборы. Победу на них одержала Консервативная партия. Согласно окончательным данным, обнародованным во второй половине дня 7 мая, она получила 306 депутатских кресел в Палате общин. Второе место заняла Лейбористская партия Великобритании (ЛПВ). В новом парламенте её представители займут 258 мест. Третья строчка осталась за Партией либеральных демократов (ПЛД). Она будет представлена в Палате общин 57 депутатами. Результаты малых партий (большинство из которых представляют Шотландию, Ольстер и Уэльс) составили 28 мандатов.
По итогам выборов в Палату общин ни одна из партий не смогла добиться абсолютного большинства, для чего нужно было получить 326 мест из 650. Формально это означает, что новый британский парламент будет «подвешенным». Последний раз такая ситуация фиксировалась в феврале 1974 года. Тогда лейбористы во главе с Гарольдом Вильсоном получили 301 место в парламенте и смогли сформировать правительство меньшинства. Однако из-за противодействия консерваторов во главе с бывшим премьером Эдвардом Хитом (в распоряжении которых оказалось 297 мандатов) оно сумело продержаться только до октября, после чего были проведены внеочередные парламентские выборы. По их итогам ЛПВ сформировала новый кабинет, опираясь уже на абсолютное большинство в нижней палате парламента. Нельзя исключать, что ситуация с повторными выборами повториться и сейчас, только роль лейбористов сыграют уже консерваторы.
Итоговые результаты голосования говорят о том, что консерваторы одержали пусть и достаточно убедительную, но в то же время далеко не блестящую победу. Тори не смогли получить абсолютного большинства в Палате общин, которое необходимо для самостоятельного определения персонального профиля кабинета министров. В «гонке трёх лошадей» их отрыв от конкурентов оказался более чем скромным. Полученных партией 306 депутатских кресел недостаточно для того, чтобы говорить о её полной победе над ЛПВ. По итогам выборов лейбористы отошли на второй план, но не проиграли окончательно. В этой ситуации воплощение стремления тори начать исправление «ошибок», допущенных в период правления ЛПВ, будет зависеть от результатов их переговоров с либ. демами. или малыми партиями. Самостоятельно определять вектор развития британской политической системы Консервативная партия не сможет.
В персональном измерении «сдержанная победа» тори показала, что их лидер Дэвид Кэмерон пока не дотягивает до статуса «консервативного Тони Блэра». Безусловно, по своим личным качествам он превосходит всех предыдущих лидеров тори со времен Маргарет Тэтчер (а в их числе такие статусные политики как Джон Мэйджор и Уильям Хейг, ныне являющийся «человеком номер два» в команде консерваторов). Однако, несмотря на подчеркнутый аристократизм, блестящие ораторские способности и личную харизму, Кэмерону не хватает должного политического авторитета. Далеко не случайно, что президент США Барак Обама, после встречи с лидером консерваторов, охарактеризовал его как «легковесного политика». И это вполне объяснимо – он начал карьеру в британской политике только лишь в 2001 году. После выборов Кэмерону предстоит «набирать вес» уже в ходе работы во главе нового правительства. И нельзя исключать, что только в процессе руководства страной он сможет заявить о себе как настоящий политический демиург.
Главной причиной неспособности консерваторов победить с ощутимым отрывом стала жесткость их экономической программы. Тори начали свою предвыборную кампанию с заявлений о необходимости кардинального уменьшения бюджетных расходов и социальных дотаций. Так, выступая 2 января 2010 года с программной речью в Оксфордшире, Кэмерон отмечал, что «социальные расходы необходимо сократить. Не “увеличить в реальном исчислении”, не “заморозить”, нам необходимо их именно сократить. И мы не отрицаем, что нам предстоит принять трудные решения, в частности, в области здравоохранения. В других областях они будут ещё более трудными». Консервативная экономическая программа не исключает повышение налога на добавленную стоимость, повышение ставки ипотечного кредитования и базовой ставки подоходного налога. Одновременно тори намерены ввести жесткое регулирование бюджетного дефицита и провести сокращение государственных расходов в социальной сфере. Естественно, что подобные безапелляционные планы не могли встретить единодушной поддержки у населения. В своей позиции по экономическому треку тори сделали ставку на предельную откровенность, соответствующую духу консервативной идеологии. Вместо «сладкой лжи» они выбрали «горькую правду», отвечающую реальной экономической конъюнктуре в Соединенном Королевстве. И такой транспарентный подход оказал сдерживающее воздействие на уровень доверия к ним со стороны британского электората.
В условиях отсутствия абсолютного большинства тори предстоит сделать выбор между коалиционным правительством, правительством меньшинства и рабочим большинством.
В первом случае речь идет о создании объединенного правительства, в котором будут представлены консерваторы и либ. демы. Несмотря на серьезные расхождения в позициях двух партий и личные трения между их лидерами, Кэмерон заявил о готовности начать консультации со своим коллегой Ником Клегг уже днём 7 мая. Тем самым тори дали понять, что тактический союз с вигами рассматривается ими как наиболее оптимальный вариант преодоления издержек «подвешенного парламента». Объединение консерваторов и либ. демов позволит создать правительство большинства. Однако работоспособность такого кабинета будет под вопросом. Слишком уж сильны межпартийные расхождения по проблемам внешней политики и реформирования национальной избирательной системы.
Второй вариант подразумевает формирование консервативного кабинета министров без привлечения других партий. Формальным кворумом для этого тори обладают. Однако такому правительству предстоит каждый раз преодолевать ожесточенное сопротивление оппозиции в Палате общин, что заметно ограничит его возможности по эффективному управлению страной. Причем действовать по принципу «всегда против» будут как лейбористы, так и виги. Не получив портфелей в кабинете министров, либеральные демократы постараются сделать всё возможное для того, чтобы максимально усложнить жизнь правительству меньшинства.
В третьем случае речь идет о тактической коалиции тори с миноритарными партиями. Введение в правительство представителей Шотландской национальной партии (ШНП), валлийской Плайд Камри (ПК), ольстерских Демократической юнионистской партии (ДЮП) и «Шинн Фейн» обеспечило бы ему поддержку абсолютного большинства депутатов и, как следствие, «свободу рук» в противостоянии с лейбористами и либеральными демократами. Кроме того, из третьего варианта вытекает и четвёртый, «обобщенный» сценарий. Он подразумевает «точечное» блокирование тори с вигами и малыми партиями в парламенте для продвижения необходимых правительству законодательных актов, без включения их представителей в состав кабинета министров. В этом случае консерваторы могут остановить свой выбор на правительстве меньшинства, которое будет дополнено в Палате общин рабочим большинством. Пока команда Кэмерона склоняется в пользу «первого пути», так как он позволяет на основе достижения договоренностей только с одной партией установить контроль над Палатой общин и начать реализацию комплекса программ по политико-экономическому оздоровлению королевства. Однако нельзя исключать, что в ходе переговоров либ. демы выдвинут неприемлемые для консерваторов условия коалиционного соглашения. В этом случае, команда Кэмерона будет вынуждена обратить свой взор к малым партиям и принять их правила игры.
На фоне относительного триумфа тори, результаты либеральных демократов говорят о том, что они, несмотря на все усилия, предпринятые в ходе предвыборной кампании, так и не смогли преодолеть «затруднения третьего лица». Стремление либ. демов вернуться на британский политический небосклон в качестве влиятельного политического субъекта, впервые после 1920-х годов, так и осталось декларацией о намерениях, а не реальным элементом политической жизни королевства. Действуя в условиях мажоритарной избирательной системы, по правилам которой «победитель получает всё», виги оказались достаточно легковесны в очном противостоянии со своими конкурентами в отдельных избирательных округах. Делая выбор между «старыми» политическими силами и «свежим» игроком, британцы отдали предпочтение «проверенным скакунам». Переход к полноценной трёхпартийности оказался для них менее приемлемым, чем игра в традиционной «двухсполовинной» системе политических координат.
При этом нельзя утверждать, что ПЛД оказалась откровенным «мыльным пузырем», созданным СМИ в ходе телевизионных дебатов. Напротив, её позиции в обществе достаточно прочны. Так, ещё 5 мая 2010 года наследники вигов набирали по разным подсчетам 27-28% голосов избирателей, ни в чем не уступая лейбористам. Большой личной популярностью обладает и лидер партии Клегг, ставший главной сенсацией кампании-2010. Далеко не случайно, что в связи с его достаточно уверенным выступлением на теледебатах в Британии заговорили о возникновении феномена Клеггомании, схожего с феноменом Обамомании, охватившей США в 2008 году. Однако против либ. демов сыграли два обстоятельства - «система простого большинства» и проблемы с электоральным доверием к партии, возникшие «под занавес» предвыборной гонки. В результате ПЛД не только не смогла стать второй силой в стране, но даже потеряла несколько мандатов по сравнению с выборами 2005 года. В новом парламенте у либ. демов уже не 62 депутатских кресла, а только 57. Вместо преференциального статуса создателей «королей» виги рискуют в очередной раз довольствоваться ролью третьей политической силы королевства, которая «присутствует в парламенте, но не правит». Выходом из такой ситуации может стать их правительственная коалиция с консерваторами или лейбористами.
Для Лейбористской партии Великобритании итоги голосования стали ожидаемым поражением, но с куда более негативным сценарием, чем можно было предположить. Как показывали результаты теледебатов и соцопросов, у лейбористов не было шансов на победу. ЛПВ могла рассчитывать только на второе место и возможность создания коалиционного с ПЛД кабинета или правительства меньшинства. Однако 258 мандатов (минус 91 по сравнению с выборами 2005 года) сводит вероятность обоих сценариев к минимуму. Формально лейбористы имеют право попытаться запустить процесс формирования нового кабинета министров. И они уже сделали шаг в этом направлении. 7 мая руководство ЛПВ пошло на предварительные переговоры с ПЛД по вопросу о создании коалиционного кабинета. Однако кроме вигов лейбористам предстоит договариваться ещё и с малыми партиями. В противном случае у правительства лейбористов и либеральных демократов не будет подавляющего большинства депутатских мандатов, и оно не сможет эффективно функционировать в условиях доминирования в Палате общин консерваторов. Многосторонние переговоры с вигами и регионалами станут жестом отчаяния команды Гордона Брауна и вряд ли увенчаются успехом. Хотя бы потому, что Клегг отказывается работать с лидером лейбористов в одном правительстве. А ШНП, Плайд Камри и ДЮП не испытывают особых симпатий к ЛПВ. Кроме того, надо полагать, что малые партии выдвинут перед лейбористами довольно претенциозные условия. В частности, ДЮП (8 мандатов) а также ещё одна североирландская партия Шинн Фейн (5 мандатов) могут постараться увязать своё объединение с лейбористами с сохранением государственных дотаций для экономики и социального сектора Ольстера. Аналогичные условия способны выдвинуть ШНП (6 депутатских мест) и Плайд Камри (3 места). Утверждение всего пула подобных уступок может спровоцировать серьезные разногласия внутри ЛПВ и сорвать процесс многосторонних переговоров. Чрезвычайно затруднительное достижение синхронного компромисса с малыми партиями и либ. демами делает шансы ЛПВ на сохранение у власти минимальными. Равно как и перспективы нахождения Брауна во главе партии. В новых политических реалиях фракции Лейбористской партии в Палате общин предстоит довольствоваться ролью Оппозиции Её Величества. А лидером ЛПВ, скорее всего, станет её «восходящая звезда» Дэвид Милибэнд.
Основной причиной неудачи лейбористов стала откровенная усталость электората от их затянувшегося тринадцатилетнего правления. Показательно, что одним из мотивов выбора избирателей в пользу тори стало стремление проголосовать не столько за консерваторов, сколько против засидевшихся в статусе ведущей политической силы страны лейбористов. Нельзя сказать, что находящаяся у власти с 1997 года ЛПВ оказалась в чем-то заметно слабее своих конкурентов. Напротив, правительство Брауна смогло достичь ряда существенных результатов по стабилизации экономики королевства в 2009-2010 годах. Во многом благодаря взвешенной политике лейбористского кабинета Британия пусть и с рядом издержек, но преодолела большую часть негативных последствий глобального финансового кризиса. Тем не менее, эти предметные результаты остались британцами незамеченными. Команда Брауна подтвердила статус «загнанной лошади». Связано это не в последнюю очередь с моделью позиционирования на электоральном поле, выбранной самой партией. В ходе предвыборной кампании лейбористы сделали ставку на достаточно неубедительную формулу активности, которая получила название «борьба с чувством смирения». Вполне естественно, что она проигрывала более энергичным и агрессивным кампаниям тори и либ. демов. Негативно сказался на уровне доверия к партии и имидж Брауна. Несмотря на заслуженный статус талантливого экономиста и главного стратега лейбористского экономического курса в 1997-2010 годах, он де-факто оказался «реликтом» британской политики рубежа 1990-2000-х на фоне своих более молодых соперников. Пойти же на давно ожидаемую смену лидера лейбористы в преддверии выборов так и не решились.
Вне зависимости от того, какую конфигурацию приобретет новый британский кабинет министров во главе с тори, его нахождение у власти вряд ли будет окрашено в позитивные тона. Консервативному правительству меньшинства или коалиционному кабинету предстоит начать свою работу с решения сложных экономических проблем. Речь, прежде всего, идет о борьбе с дефицитом бюджета за счет сокращения социальных обязательств государства и повышения ряда налогов. Иного пути у нового руководства Соединенного Королевства во главе с Кэмероном попросту не будет. Если Лондон откажется от жесткой бюджетной экономии его уже в скором времени может постичь участь Афин. Повторять греческий опыт тори не хотят. Поэтому функциональной парадигмой возглавляемого ими кабинета в экономической плоскости станет принятие достаточно непопулярных мер. Вопрос будет заключаться только в конкретных сроках их введения. Консерваторы планируют пойти на такие шаги уже в 2010 году. Ожидать благоприятной реакции на них со стороны электората не приходится. Однако это едва ли не единственно возможный вариант по спасению королевства от серьезных экономических затруднений.
