Поколение профицита

Рассказывают, что один довольно крупный руководитель (старшего поколения, разумеется), по вечерам любит, сняв ботинки, пройтись по мягким коврам офиса и тихо, чтобы не напугать оставшихся на работе сотрудников, понаблюдать, чем они занимаются. Или подойти и спросить неожиданно о чем-нибудь — чтобы сотрудник не успел внутренне подготовиться и рассказать что-то обобщенно-философское вместо прямого ответа на простой вопрос.

Даже если эта история — плод неловких офисных фантазий, она с головой выдает искреннее недоумение поколения 20-30-летних клерков: ну, правда, кто в здравом уме станет бродить вечерами по «конторе»? Откуда этот перфекционизм? С чего бы? Над так называемым «офисным планктоном» принято посмеиваться, но на самом деле именно они — персонажи настоящих трагедий, потому что трагедия рождается там, где мир выходит за рамки привычного понимания, оказывается острее и объемней, чем список «корпоративных правил». Тот самый руководитель, переживший и 91-й, и 93-й, и 98-й, и любой другой, в ответ на удар не сломается, а лишь согнется: он учился гибкости в самой лучшей из школ в самом продуктивном возрасте.

Поколение профицита было взращено в теплице 2000-х: иногда было душновато, но земля родила, удобрения давали не столько хорошие, сколько обильные, расти, казалось, было куда: потолок в теплице сделали высоким, иногда даже казалось, что никакого потолка вовсе нет.

Еще как есть, выяснили мы недавно. Мало того, за его пределами идут дожди, выпадает снег, и происходит слишком много неприятных вещей, чтобы они не стали серьезным ударом для того, кто еще вчера спокойно выплачивал кредит за то-се, пятое-десятое, а сегодня стоит на улице, озирается по сторонам и понимает, что ему, «эффективному и успешному, креативному и мобильному» просто некуда идти.

Строго говоря, уже сегодня именно это поколение, выращенное на обильных хлебах, бросились жалеть все, кому ни лень. Сама по себе фигура «белого воротничка» (на самом деле, конечно, «серого», но оставим спор о палитре для более подходящего случая) так и просится на перо: жаль, что в России за пятнадцать лет так и не научились снимать внятного и массового социального кино.

Надежды «левых» на социальный бунт уволенного «офисного планктона» напрасны именно поэтому: любая революция — продукт еще и эстетический, Маяковский с Блоком не дадут соврать.

Но сам по себе этот факт не должен означать, что о людях, оказавшихся на улице — никто пока не дал не единой гарантии того, что сокращений не будет — нужно просто забыть, бросить их в горнило радостного обновления. Не такое оно и радостное, если честно, хотя с тем, что обновление, не поспоришь.

Служащие — разные, кстати, служащие, есть среди них и работоспособные, и приличные люди — это ведь тоже тот самый «человеческий капитал». Он не абстракция из выступлений с высоких трибун, вот он стоит с портфелем из кожзама, думает себе о чем-то. Кто бы уже, наконец, спросил, о чем он думает теперь, когда весь его мир, так любовно обшитый рюшечками, трещит по швам.

Михаил Бударагин, шеф-редактор сайта "Актуальные комментарии"