Комментарий
3379 30 сентября 2014 15:37

Политическая воля

Александр Волеводз Доктор юридических наукАлександр Волеводз

Александр Волеводз
Доктор юридических наукАлександр Волеводз

Уголовное дело о преследовании украинскими властями русскоязычного населения, проживающего на территории Луганской и Донецкой народных республик, возбудило главное следственное управление СКР. Об этом сообщается на официальном сайте ведомства.

Подробности — в материале «Подозрение на геноцид».

Доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики, старший научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Александр Волеводз в интервью «Актуальным комментариям» о политической воле в расследовании и ангажированности международного уголовного суда в Гааге.

«Россия, Следственный комитет России предприняли совершенно адекватные действия. Кто-то должен был отреагировать на происходящее на востоке Украины.

Преступления геноцида — это универсальная юрисдикция, соответствующие дела могли возбудить и США, и Великобритания, и мы — кто угодно. Отсюда и растут ноги. Другой вопрос — хоть дело и возбуждено, не факт, что кто-то будет привлечён к ответственности. Важно расследовать все обстоятельства и предъявить доказательства. Без возбуждения дела этого делать нельзя.

В данном случае срок следствия — вещь непредсказуемая. Сейчас задача следствия на начальном этапе — сбор доказательств преступления.

Это важно, чтобы не получилась ситуация, как с упавшим малазийским «Боингом». До сих пор все останки лежат на месте падения, оно разбомблено, а доказательств нет. Фактически даже фюзеляж не осмотрен, и не сделана его сборка, как при расследовании любой авиакатастрофы. С позиций классической криминалистики это называется — утрата доказательств. А мы можем судить: было преступление — не было, совершено — не совершено, при каких событиях не по камерам, не по видеосъёмке, не по тому, что нам в телевизоре показывают, а только по объективным данным, которые формируются в определённую доказательственную базу.

Доказательственной базой в соответствии с законодательством и России, и Украины, и большинства стран, является: показание свидетеля, потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого, вещественные доказательства, результаты осмотров, заключение экспертиз и т.д. Есть целый перечень. И всё это можно собирать только после возбуждения уголовного дела.

В данном случае по делу о геноциде речь идёт о процессуальной части. Нельзя закрывать глаза на такие преступления. Ну, представьте, закроем мы, закроет Украина, закроют другие страны... И эти трупы, которые там закопаны в обнаруженных недавно захоронениях (под Донецком — прим.ред.), будут разлагаться и дальше. А вы представляете, что такое исследовать труп даже после 30-40 дней нахождения в земле? Мягкие ткани уходят, мы утрачиваем причину повреждений — да, выстрелы были, но какие, с какого расстояния? Может, с расстояния километра стреляли, а может — в упор расстреливали. Это невозможно сделать, если останки убиенных будут утрачены.

Результаты этого расследования могут стать основой для рассмотрения соответствующего вопроса в международном уголовном суде в Гааге. Как известно, Гаага — юридическая столица мира. Там есть международный уголовный трибунал по Югославии, международный уголовный трибунал по Руанде, международный уголовный суд, суд ООН и т.д. Но Российская Федерация не является членом международного уголовного суда. Украина не является членом международного уголовного суда, хотя сейчас намеревается признать его юрисдикцию. В данной ситуации материалы [расследования] могут туда попасть в том случае, если канцелярия прокурора международного суда начнёт рассматривать по своей инициативе данную ситуацию и затребует эти материалы, обратившись к сторонам — к Украине, России, то есть ко всем участникам, прямо или косвенно замешанным в этом вопросе.

Но процесс в международном уголовном суде очень тягомотный, очень длительный. Достаточно сказать, что если вы зайдёте на сайт международного уголовного суда, вы к своему удивлению обнаружите, что на рассмотрении канцелярии прокурора находится ещё ситуация в Грузии, т.е. война 2008 года. Ни решения, ничего еще не вынесено. Хотя известны были краткие релизы, представители канцелярии прокурора приезжали в Россию, приезжали в Грузию. Им предоставлялась возможность посмотреть все материалы уголовных дел. В Следственном комитете РФ собрано много томов доказательств совершенных там преступлений. По большому счёту, уголовный суд не принял решения начать расследование. Ситуация по-прежнему находится на стадии рассмотрения.

То же самое возможно с Украиной, ибо геноцид, по которому возбудили дело, это международное преступление, относящееся к самым тяжким преступлениям, которые вызывают озабоченность всего человечества. Но ещё Владимир Ильич Ленин, которого не любят сейчас вспоминать, говорил: "закон — мера политическая". Международный закон — тоже мера политическая. Структурам международного уголовного правосудия нужна политическая воля самих юридических органов, чтобы дать движение этим материалам. Учитывая то, что международный уголовный суд находится также под влиянием различных сил, не стоит ждать скорых результатов.

И тут важно понять: международный суд в значительной мере политизирован. На это обращают внимание, например, и африканские страны, потому что большинство дел, которые там рассматриваются, — по Африканскому континенту. Но и обвинить его в тотальной политизированности нельзя. Судить надо не по словам, а по действиям. А действия таковы: под большим вопросом — примет ли международный уголовный суд ситуацию к рассмотрению.

Стоит вспомнить Вторую мировую войну, Великую Отечественную войну — ещё в 1942 году, в самое тяжёлое для Советского Союза время, была создана Всесоюзная чрезвычайная комиссия по расследованию злодеяний фашистских оккупантов. Её возглавляли ведущие академики. Это случилось в то время, когда немцы только были отогнаны от Москвы, и ещё не наступил коренной перелом в войне, никто не знал, что произойдёт. В 1942 году ещё никто не задумывался о Нюрнбергском процессе, об органах международного следствия. Советский Союз и другие страны, в том числе, американцы собирали доказательства происшедшего, закрепляли их. Ибо, если бы не собрали, а ограничились только какими-нибудь газетными публикациями, никакого бы суда не состоялось. Но для этого тоже потребовалась политическая воля.

Черчилль настаивал на том, чтобы германских военных преступников вешать без суда и следствия, Сталин требовал их судить. Рузвельт, занимавший изначально серединную позицию, затем согласился с позицией Сталина. Был создан Нюрнбергский трибунал. Материалы, послужившие впоследствии для него доказательной базой, собирали четыре года — с 1942 по 1945 гг. По японским преступлениям собирали тоже четыре-пять лет, и тоже состоялся трибунал по Дальнему Востоку. Это процессуальные аспекты, поэтому такое большое внимание к этому. Там, где доказательства преступлений не собираются, бывают большие негативные последствия. Потому что потом голословно можно обвинить кого угодно и в чём угодно.

Законодательно СКР совершенно адекватно возбудил дело. Россия должна собрать доказательства геноцида. При этом, я подчеркну,  Россия не лезет на территорию Украины. И такая гневная реакция Следственного комитета Украины выглядит по крайней мере очень странно. Якобы это вмешательство во внутренние дела Украины, которое российская сторона немедленно должна остановить. Но геноцид — это преступление, которое подразумевает универсальную юрисдикцию. Мы вправе расследовать этот геноцид».

Фото: Портал «Карта науки»

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".