Приднестровский опыт
2 сентября в Приднестровской Молдавской Республике отмечается день Республики. Приднестровье в отличие от соседних Украины и Молдовы свой суверенитет получило не по факту кризиса власти в СССР, а в ходе двухлетней войны с Молдовой.
Пришедшие к власти в Кишиневе прорумынские националисты решили на примере Приднестровья показать, что такое национальное государство для любого несогласного с политикой превращения молдаван в румын.
Война в Приднестровье стала прообразом и предупреждением нынешней войны Донбасса/Новороссии против остатков Украины.
Национальная модель против союзной. Интернационализм против национализма. Союз с Россией против союза с ЕС.
Для того, чтобы понять, что сегодня на Донбассе не происходит ничего нового, достаточно побывать в музее города Бендеры. Посмотреть, как обороняли горисполком, как формировались взводы добровольцев, как похищали простых людей и лидеров молодой республики, как бежали в Одессу и Измаил гражданские, как на стороне Молдовы воевали румынские и прибалтийские наёмники.
Если бы внимательно следили за событиями 1990-1992 года на Днестре, то нынешней войны на территории Украины можно было бы избежать. Однако у нас в Евразии и России не принято учиться на чужих ошибках, поэтому мы обречены повторять один и тот же опыт на разных примерах. Не сделали выводы из войны в Приднестровье — получили войну на Донбассе.
Сегодня уже очевидно, что Донбасс, а возможно, и вся Новороссия обретет государственную субъектность. Вопрос в формах этой субъектности — то ли это будет конфедерация с остатками Украины, то ли полноценный суверенитет, то ли частично признанная независимость.
Но как показывает нам опыт Приднестровья, статус не имеет по большому счету никакого значения, потому что после войны между Тирасполем и Кишиневом началась конкуренция государственного строительства. Какой проект успешнее: национальный или союзный? Какая интеграция эффективнее: европейская или евразийская?
После 20 летнего соревнования между ПМР и Молдовой — налицо разница в проекте государства. Приднестровью удалось сохранить интернациональную модель общества за счет официального статуса для трёх языков: русского, молдавского и украинского.
В Молдове молдавский язык вовсе утрачен: сначала переведен на латиницу, а потом объявлен диалектом румынского.
Тирасполю удалось не только сохранить вооруженные силы советского типа и систему гражданской обороны, но и интегрировать их с казачьим ополчением и российскими миротворцами. Кишинев довел свою армию до состояния полной небоеспособности.
Приднестровью удалось сохранить реальную экономику: ГЭС, металлургический завод, сельхозпроизводство и коньячную промышленность. Молдова потеряла остатки промышленности, а сельское хозяйство обрушилось в ходе дешевого импорта из ЕС. Экономика Молдовы поглощена румынским и германским капиталом посредством местной олигархии. Коммунальные платежи в ПМР в 3-4 раза ниже, чем в Молдове при соразмерных пенсиях.
Политика Молдовы представляет из себя постоянный парламентский кризис, потому что большинство партий коррумпировано тремя кишиневскими олигархами. А большинство чиновников ориентируется на интересы Бухареста.
Политика Приднестровья, несмотря на непризнанный статус и блокаду, остается неизменно союзной России. Кризис в политической системе ПМР невозможен, потому что разногласий в векторе интеграции нет.
Опыт Приднестровья бесценен, потому что показывает, что возможно выстроить суверенную экономику даже на небольшом 500-тысячном рынке, сохранив при этом союзные принципы вроде доступного ЖКХ, промышленности, сельхозпроизводства, интернационализма, боеспособной армии и системы гражданской обороны.
Поэтому, когда Донбасс и Новороссию пугают судьбой «еще одного Приднестровья», тот, кто это делает, просто не знает, что такое судьба «еще одной Молдовы».
Семен Уралов специально для «Актуальных комментариев»
