1081 22 апреля 2011 16:30

Провинциальность глянца

Фотограф Владимир Фридкес - об эволюции российского глянца, скорости производства и потребления, социальной фотографии в специальном интервью АК.

Обязательно ли молодому фотографу иметь свою студию  и дорогостоящее оборудование?


Вы знаете, когда я начинал свою карьеру, в середине 1980-х годов, фотография была недешевым занятием. В первую очередь, из-за технологии обработки пленки и стоимости самой пленки. Сейчас всё стало намного доступнее. Чтобы заниматься фотографией, достаточно один раз потратиться на цифровую камеру. Осветительное оборудование сегодня иметь необязательно – все можно взять напрокат.

Откуда у молодых в то время были деньги, чтобы идти в профессию?

В то время нужно было либо долго и упорно работать, не отказываясь ни от чего, и понемногу приобретать все необходимое, либо изначально обладать неким стартовым капиталом. Наличие собственной техники предполагало большие конкурентные преимущества. Сейчас при необходимости можно арендовать и студию, и технику. У фотографа вообще может не быть ничего своего, кроме, разве что, камеры.

Помимо удешевления, идет и постоянное ускорение искусства. Фотография здесь в лидерах, если не брать, конечно, т.н. «мобильное искусство» и соцсети, то количество глянца, выставок и их доступности по средствам гаджетов стремится к скорости звука. А как насчет образования: есть ли оно у нас? Ведь далеко не все новоявленные «ЛяШапели» и «Аведоны» знают, что такое композиция.

Сегодня существует масса фотошкол и академий. Качество не берусь определить. Хоть я и считаю, что любое системное образование полезно, и основы композиции и историю искусств изучать необходимо, я при этом не очень понимаю, как можно научить фотографировать. Ведь фотограф - это всегда несколько особый взгляд, особое видение и способ мыслить. Это у человека или есть, или нет. Остальное – техника как средство манипуляций. Я, например, самоучка, хотя, впрочем, одно фотографическое образование я получил.

А что вы закончили?

В свое время я был членом профсоюза художников-графиков. При нем были курсы фотографии. Не уверен, что там меня научили фотографировать – в то время я уже давно и активно работал -, но чему я там точно научился, так это по-другому смотреть на мир, на профессию и на результат своего труда. Ну, и конечно, это расширило мой кругозор.

Это ведь и приблизило вас, по сути, к вашей сегодняшней деятельности в творческой группе AES+F. По вашим же словам основа ваших работ – фотография.


Фотография - в том смысле, что основой большинства наших работ является фотография, ну, и носитель – тоже фотографический. Хотя по сути - это некоторая манипуляция, в которой кроме фотографии мы используем и 3D графику. Вообще, работы АЕС+Ф – это плоды труда коллективного разума, прежде всего. (Мы ведь производим еще видео и скульптуры). Хотя, в процессе непосредственно изготовления нам приходиться разделяться «по умениям», так сказать. (Арзамасова Татьяна, Евзович Лев – архитекторы, Святский Евгений – художник-график. По первым буквам фамилий назван творческий союз – прим. ред.)

Владимир, ваше творчество очень социально и вскрывает неприятные обществу проблемы. Как принимают ваши выставки? Ведь были недовольства по поводу эксплуатации детского труда...

Вы про выставку «Лесной Царь» (перевод В. Жуковского - прим. ред.), На самом деле, это работа про украденное детство, про то, что красота уязвима и про то, что красота может быть опасна. Ведь не секрет, что современные медиа эксплуатируют, если не детский труд, то детский образ. Есть «профессиональные дети» и в семилетнем возрасте, которые дадут фору взрослым моделям. По поведению, умению себя подать, и сумасшедшему стремлению к славе и лидерству.

Как раз в одном из последних номеров французского Vogue размещена фотосессия с маленькими девочками, примеряющими на себя кутюрные платья, драгоценности и по всем манерам и повадкам, не уступающим своими мамам.

Только в реальности чаще бывает так, что эти дети вырастают никому не нужными, но привыкшими к славе и поклонению. Это огромная проблема на всю жизнь. 

Получается, вы делаете сугубо социальное искусство?

Мы делаем то, что называется современное актуальное искусство.

Есть ли у фотографии срок годности?

Если рассматривать фотографию отдельно (не как средство достижения какого-то другого результата), то если она соответствует принципу 5W What?Who?Why?Where? When? (Что?Кто?Почему?Где?Когда? – прим. ред.), и зритель может считать ответы на все эти вопросы, у неё есть все шансы остаться в истории. Таким образом, отвечая на ваш вопрос: если считать, что фотография - это искусство, то – срока годности нет. Есть еще кое-что. Фотограф, на мой взгляд, не может снимать «в стол». Фотографии необходим социальный заказ.

Проект «Пир Трималхиона» - крайне буржуазный и утрированный – показывает нам современную картину мира?

Действие происходит в неком “десятизвёздочном отеле”, в который прибывают представители “золотого миллиарда”.

Как и во всех наших работах мы обозначаем некоторые «болевые точки» современного мира. В частности, эта работа – о смене ролей в мире, о приходе новых энергий, о такой степени доступности удовольствия, что это уже становится неким бременем. Один человек рассказывал, что в ОАЭ в супердорогих отелях он испытал чувство стыда, на самом деле оказавшись внутри этого «пира».

Помимо фото, в вашем портфолио есть еще и видео. На выставках обычно делают целые видео-залы, с множеством плазм. Как они продаются?

Сегодня существует достаточное количество коллекционеров, собирающих видео. Если речь идет о больших инсталляциях, то чаще – это крупные коллекции в ранге музеев и, собственно, музеи.

Вам не кажется, что каноны красоты сейчас сильно сместились? Если раньше была Лив Тайлер, то сейчас людей привлекает антиэстетика – высокие лбы, длинные носы, острые скулы...

Возможо, только я этого не замечаю. Я вообще смотрю на лица иначе. Вспомните, когда появился стиль Гранж и «бродяжка» -модель Кейт Мосс – многим и это, привычное на сегодняшний день, было сложно принять.

Если раньше девочка Кейт была похожа на мальчика, то сейчас наоборот: модель Андрей Пежич (Andrej Pejic- прим. ред.) похож на девочку и открывает женские показы недель моды.

Ну, а что плохого? Думаю, так или иначе – все идет по кругу. 

Получается главным из движущих прогресс искусств у нас является мода?

Если говорить о фотографии моды, то, в некотором смысле, – да, она обслуживает глянец и, как ни крути, это все « про одежду». И одежда, и образ, который она создает, сильно влиет на стиль в фотографии. Но не думаю, что сама по себе модная фотография – это двигатель искусства.

А почему наши глянцевые  журналы так часто приглашают западных фотографов, чаще всего просто по факту происхождения. Это как в 90-е – «заграничное, значит хорошее»?

Причин, видимо, несколько. Одна из них – провинциальное мышление: очень быстрые карьеры (ведь все взялись «ниоткуда) и, как следствие, желание сразу оказаться внутри модной западной тусовки.

Также это некая боязнь ответственности – ведь если работаешь «там» и «с кем-то», то уже не ты за все отвечаешь. 

И, конечно, приятно работать в комфортных условиях хороших студий. Опять же, одежда – она вся «там». Очень часто это еще и дешевле – не надо ничего и никого сюда везти.

«Нефтяная экономика», глянец, все же, обслуживает нефтяные деньги и пока не будет собственной индустрии моды, не будет того самого социального заказа.

Как следствие, отсутствие собственной школы.

Ну и, конечно, наше «нет пророка в своем отчестве».

А жаль – мы упустили шанс занять свое место в мировой модной фотографии. Он точно был. Когда будет следующий – неизвестно. 

Т.е. интерес западной модной журналистики к нам пропал? Но ведь та же Эвелина Хромченко (главный редактор L’Officiel  Россия – прим.ред.) всегда поддерживала молодые таланты.

Это правда. Эвелина действительно находила и давала площадку молодым талантам. Только этого недостаточно. Таланту надо расти. Как говорил Вертинский, «талант – это только пропуск туда, где сидят мастера». А вот с ростом-то у нас и проблема. Никто не был достаточно последователен в этом. Ну а привлечь к себе внимание только тем, чо ты из России, уже невозможно.

Но ведь на заре российского глянца были такие продукты как «Ом», «Птюч», «Империал» - даже сейчас, найдя раритетный номер, чувствуется класс и энергия.

С последнего, кстати, началась моя карьера «модного фотографа».

Говоря о росте профессионализма в отрасли, авторские права у нас соблюдают?


Сейчас, конечно лучше, чем десять лет назад, когда твою фотосессию издатель просто мог подарить, а потом удивляйся, почему твои фото появляются в рекламе. Я много с этим воевал, и  заработал себе славу эдакого несговорчивого и неудобного типа.

Не чувствуется ли сейчас социализация фотографии как жанра на ряду с кино, театром, живописью? Если раньше снимали блондинок с собачками, то сейчас пришел сплошной морщинистый Esquire? Все та же пресловутая «Школа» отдается эхом...


Я этого не чувствую, социальная фотография была всегда. Про «Школу» ничего сказать не могу – не видел, к сожалению. Возможно, на такое кино как раз и существует социальный заказ, а до этого был Ларри Кларк с фильмом «Детки». И Гай Германика, и Ларри Кларк снимали кино про себя и свое окружение. Esquire же выработал свой особый стиль, существующий внутри концепции журнала, сильно отличающий его от остального глянца. Я, к сожалению, так снимать не умею...

Беседовали Мария Потоцкая и Татьяна Роднянская.

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".