Путь Хайдеггера
Третья часть "Диалогов с Хайдеггером", посвященная сути философского стиля немецкого мыслителя, - проблеме бытия.Хайдеггер, вне всякого сомнения, является наиболее мифологизированным мыслителем XX века. Во многом этому способствовали сам стиль письма шварцвальдского мудреца, его влияние на французскую философию второй половины столетия, а также скандал вокруг темы "Хайдеггер и нацисты". Для меня этот мыслитель остается встроенным во вполне определенную интеллектуальную традицию, известную как феноменология. В ней Хайдеггер действительно занимает одно из ключевых мест наряду с Гуссерлем и Сартром. В остальном мне представляется, что значение Хайдеггера сильно преувеличено. Особенно для массового сознание, которое, будучи неспособным расшировать загадочные письмена маэстро, в то же время сверяется с академическим сообществом, которое позволяет верить в его величие.
На мистический по своей сути характер работ позднего Хайдеггера
указывает и опубликованная только что книга Жана Бофре, имеющая
претенцзиозное название "Путь Хайдеггера". Подобно китайским мудрецам
или мастерам восточных единоборств Хайдеггер имеет собственную
траекторию движения, что отражено и в названиях соответствующей работы
- Holzwege. Собственно, данный том Бофре представляет собой третью
часть четырехтомной работы, посвященной диалогам самого Бофре с
Хайдеггером. В первом томе Бофре беседовал об античной философии, во
втором - о новоевропейской. Теперь вот настало время обратить свой взор
на "особый путь".
Описывая его, Бофре отчего-то избегает вступать в диалог с Хайдеггером
- вопреки названию книги. Скорее, он поддакивает мыслителю, стремясь
продемонстрировать, что докса о Хайдеггере сама по себе ведет нас к
забвению истины о его бытии. Хайдеггера, оказывается, не поняли не
только обыватели и фрондеры, например, Карнап, но и признанные
авторитеты жанра вроже Жильсона. Хайдеггер говорил, оказывается, совсем
не то, а вот это, нечто прямо противоположное.
У меня есть, пожалуй, некоторый базовый критерий, который позволяет в
самом общем приближении оценить ценность того или иного философского
текста. Он должен "цеплять" людей, заставлять их задуматься,
чувствовать, как привычная почва уходит из под ног, попросту - он
должен удивлять. Это можно сказать и о Платоне, и об Аристотеле, и о
многих современных авторах. Некоторые тексты Хайдеггера тоже имеют
такое целебное свойство. Но каков статус рассуждений Бофре о своем
предмете?
Что изменится в мире, если выяснится, что Хайдеггер действительно хотел сказать именно это,
а вовсе не то. Что Бофре более компетентный комментатор, чем Жильсон?
Что Хайдеггер в отличие от других своих современников был на короткой
ноге с Аристотелем? У меня нет ответа на этот вопрос. По-моему,
огромный кодекс комментариев к работам Хайдеггера, накопленный за
последние пятьдесят лет, является худшим образцом не философской, а
философсковедческой работы. В частности потому, что мистический стиль
письма Хайдеггера постфеноменологического периода дает огромный простор
для интерпретаций, которые в сущности являются переливанием из пустого
в порожнее. И тысячи адептов и неофитов, "французских друзей" и
"русских друзей" стоят в очереди, чтобы замолвить свое словечко перед
просветом бытия.
Самая большая статья в томе Бофре, кстати говоря, посвящена
взаимоотношениям Хайдеггера и теологии. Она написана вполне
содержательно, однако проблема состоит в том, что содержательность
неизменно покупается ценой отказа от мистики, что произошло и на сей
раз.
Книга предоставлена магазином "Фаланстер".