Работа была не напрасной
Президент России провел в субботу встречу с Советом по развитию гражданского общества и правам человека при главе государства.
Дмитрий Медведев, подводя итог деятельности Совета за прошедшие четыре года, отметил, что работа была не напрасной.
В частности, по словам главы государства, Совет имел прямое отношение к решению о создании Общественного телевидения.
«Кто бы как сейчас ни оценивал необходимость его создания, - кто-то говорит, что уже время ушло, кто-то говорит, что есть государственные каналы, которые должны быть превращены в Общественное телевидение, но этого института не было. Он будет. Посмотрим, что из него разовьется. В любом случае, этот институт появился, в том числе, и благодаря Совету, который принимал активное участие в разработке его концепции», - отметил Дмитрий Медведев.
Среди достижений Совета президент также назвал предложение, которое впоследствии стала законом - об отмене трехлетнего испытательного срока для впервые назначенных судей, которое, по его словам, призвано повысить независимость от председателей судов.
Кроме того, в рамках анализа дела юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского Советом была выдвинута инициатива, которая также была зафиксирована в уголовно-процессуальном законодательстве - возможность ходатайствовать о медицинском освидетельствовании с целью замены меры пресечения.
Президент заявил, что намерен продолжить взаимодействие с президентским Советом по правам человека, и не исключил, что оно может вестись в рамках «Открытого правительства».
«Я уверен, что Совет продолжит работу и принесет немало пользы стране и ее гражданам», - сказал Медведев.
«Наше взаимодействие может идти на самых разных площадках, в том числе в рамках "Открытого правительства"», - добавил он.
«Но это только начало. Совет полагает, что нужно реформировать медицинскую службу в системе ФСИН, совершенствовать практику медицинских освидетельствований, шире использовать общественный контроль и альтернативные меры пресечения», - добавил Федотов.
Глава государства призвал Совет по правам человека не сосредотачиваться исключительно на «раскрученных» делах.
«Мы очень часто возвращались к резонансным, но единичным случаям. За примером далеко ходить не надо - это уголовные дела Ходорковского, Магнитского. В ряде случаев это вполне может быть оправдано, но в целом это иногда создавало ощущение, что Совет заинтересован только в решении проблем только по высокорезонансным, раскрученным делам», - сказал президент.
«Количество лиц, в отношении которых возникают сомнения в их вине в совершении преступления или в иных обстоятельствах дела, существенно больше», - отметил Дмитрий Медведев, передает «Интерфакс».
Он рассказал, что «получал обращения из очень разных мест, в том числе, естественно, из мест лишения свободы».
«Там был один вопрос: почему вы занимаетесь только несколькими известными делами? А кто позаботится о нас, о других заключенных. Об этом, как мне представляется, стоит помнить. Даже при понимании того, что какие-то дела являются знаковыми, наверное, определяют общий уровень правопорядка в стране», - подчеркнул глава государства.
Он выразил уверенность в том, что востребованность ресурса гражданского общества в целом и Совета по правам человека «с каждым годом будет только возрастать, и для этого будут избираться все новые и новые формы».
Проводя последнее заседание Совета перед завершением своих президентских полномочий, Медведев дал правозащитникам ряд советов. Он отметил, что, несмотря на очевидные достижения Совета, были идеи, которые не удалось реализовать.
«Очень часто мы пытались объять необъятное, распылялись по самым разным направлениям», - признал он.
Медведев подчеркнул, что любой власти, даже президентской, недостаточно для того, «чтобы решить все проблемы на одном заседании».
В то же время он считает весьма продуктивным способом работы проведение тематических заседаний, а также поездки по регионам.
Михаил Федотов также отметил ряд конкретных результатов, которые Совету удалось достигнуть за время его работы. «Мне не стыдно за все то, что мы сделали за три года, но мне стыдно за все то, что мы не сделали или не сумели довести до конца», - подчеркнул Федотов.
«Мы знаем, что и вы не удовлетворены результатами проведенных реформ, но это не повод их останавливать, а серьезное основание для того, чтобы пересмотреть степень гражданского участия в их осуществлении», - добавил глава Совета.
Среди тех дел, которые, на его взгляд, Совет не успел довести до конца, - создание проекта закона об общественном контроле, идею которого ранее поддержал президент.
«Надеюсь, новый состав Совета довершит начатое нами, поскольку именно через развитие повсеместного и эффективного общественного контроля, опирающегося на использование интернет-технологий, можно формировать новые инструменты демократии прямого действия», - убежден Михаил Федотов.
Он также выразил сожаление в том, что Совет не успел довести до конца создание Общественного телевидения.
«Не наша вина в том, что после 1 марта нас попросту отодвинули от подготовки указа. Остается надеяться, что предложения Совета будут востребованы новым правительством при разработке устава Общественного телевидения, при подготовке поправок в законодательство, при создании Общественного радио России», - сказал он.
«Но все-таки главного мы с вами добились: мы растормошили-таки общественное сознание, создали условия для того, чтобы население через гражданское участие постепенно превращалось в гражданское общество», - подытожил Михаил Федотов.
Он также отметил, что митинги и протесты - это нормальная форма проявления гражданской активности.
«Мы убеждены, что многотысячные митинги и демонстрации - это нормальная форма гражданской активности. Нормальная, но далеко не единственная. И вовсе не средство спускать пар», - сказал Михаил Федотов.
Либеральная критика современной политической системы не учитывает, что наши нынешние права и свободы - это безумный прогресс по сравнению с тем, что было в СССР. У критиков нынешней политической системы нет чувства историзма, нет никакой памяти.
Мы вышли из тоталитарного строя, который подавлял основные права и свободы личности. Если говорить о сегодняшних правах и свободах – это величайший прогресс! Никогда в истории России люди не обладали столькими правами, сколькими обладают сейчас, поэтому истерика по поводу авторитаризма и сравнения Путина со Сталиным - это просто неприлично.
К тому же надо знать основу либерализма, где свобода всегда связана с ответственностью. Мы должны говорить не только о необходимых сводах, но и об ответственности людей за свою страну, о понимании специфики этой страны.
За эти четыре года произошло главное - изменилась сама атмосфера, пропал страх, появились возможности, которых раньше не было, стали открыто высказывать свою точку зрения, ходить на демонстрации, критиковать Путина. Ни в одной стране не критикуют лидера так жестоко, как у нас критикуют Путина в средствах массовой информации.
Ощущение свободы связано, и с тем, что сделал Медведев, и с тем, что новая Россия становится более прочной. Она встает на свои ноги, выходит из растерянности 90-х. Все это совпало с президентством Медведева.
Сегодня надо говорить не только о свободе, а и об ощущении ответственности за свободу, ощущении ответственности за страну. Мы должны перейти, в конце концов, в какую-то другую плоскость.
Европейцы связывают свободу со своими национальными интересами. У нас пока свобода – это борьба с государством. И самое безумное у нас - понимание гражданского общества. У нас общество считается гражданским, когда есть возможность ругать государство. Это неверно.
В Европе гражданское общество – это самоорганизация снизу. Гражданское общество – это когда люди убирают свои дворы, следят за улицами, когда убирают муниципалитеты. Надеюсь, что и мы скоро к этому придем.
Я не могу ни согласиться, ни опровергнуть утверждение, что в России ситуация с правами человека стала кардинально лучше. Ситуация неоднозначная, нужно учитывать множество нюансов.
Позитив ситуации в сфере прав человека и работы самого Совета заключается в том, что люди вновь вспомнили, что такой Совет существует, а сама эта структура стала вести себя намного более смело, даже иногда жестко. Все-таки в нулевые годы у нас деятельность этого Совета практически увядала.
При Дмитрии Медведеве Совет стал одним из институтов, к которому граждане могут апеллировать. Появилась надежда, что даже если власть примет решение не в их пользу (все-таки таких фактов раз, два и обчелся), то, по крайней мере, точка зрения их будет донесена до первых лиц государства. Сам Совет с институциональной точки зрения мало что может - вспомним ситуацию со списками, представленными Медведеву, а помилован был один Мохнаткин. Заявление Дмитрия Медведева о том, на каких основаниях будет осуществляться помилование, демонстрирует, что возможности влиять даже на либерального Дмитрия Медведева у Совета весьма ограничены. Но как канал обратной связи, через который рядовой гражданин, столкнувшийся с бюрократическим или силовым произволом, может апеллировать к первым лицам государства, Совет себя оправдал.
Пройдена некая точка невозврата. Даже если во время третьего президентского срока Владимир Путин будет уделять мало внимания работе с этим Советом, как было во время второго его президентского срока, все равно эта структура будет вести себя более смело - выступать с какими-то инициативами и даже не стесняться перебить президента.
Поэтому основной позитив этого четырехлетнего периода в том, что Совет стал гораздо смелее.
Можно говорить и о смягчении правил. Главное здесь - не столько ситуация с конкретными правами человека, сколько одна реформа, которая была проведена при Медведеве, но осталась практически не замеченной. Я имею в виду реформу пенитенциарных учреждений. Здесь сделан очень большой шаг вперед. У нас, наконец, матерые уголовники на зоне оказались отделены от тех, кто отбывает первый срок (и будем надеяться, что последний). До этой реформы у нас ситуация заключалась в том, что органы исправительных учреждений не столько исправляли человека, сколько калечили его. Человек, который там оказался в первый раз и искренне намеревался исправиться, попадал под влияние уголовников, и в итоге многие становились рецидивистами.
Сейчас, слава Богу, ситуация меняется. Руку к этой реформе приложил в том числе и президентский совет по правам человека. К тому же, мы видим, что у нас уменьшается количество заключенных, так что результат уже появляется. Но в полной мере мы почувствуем его через несколько лет: у нас должно уменьшиться количество рецидивов. Президентский совет по правам человека тоже принимал активное участие в этой реформе.
Нельзя не отметить ситуацию с либерализацией экономического законодательства. Это тоже привело к тому, что у нас количество заключенных снизилось. Хотя, с другой стороны, здесь видны некоторые перегибы. Я бы не стал обвинять в них Совет по правам человека, но ситуация с декриминализацией товарной контрабанды - явный перегиб, и здесь попахивает бюрократическими играми в пользу конкретных преступников с огромными возможностями.
Но в целом, сам по себе тот факт, что Совет уже не боится ставить вопрос ребром о якобы незаконном преследовании государством того или иного человека, (неважно, речь идет об экономических или политических правах) - это тоже большой позитив. Понятно, что мы уже не откатимся назад.
Прежде всего, нужно отстаивать социально-экономические права человека. У нас есть нарушения политических прав, но их значительно меньше, чем нарушений прав социально-экономических.
Право на свободу от бедности нарушено для миллионов, чуть ли не десятков миллионов граждан. А право на свободу передвижения нарушается в связи с завышенными ценами на билеты со стороны корпораций, авиакомпаний - из Москвы в Хабаровск лететь дороже, чем из Москвы в Америку - это же несправедливо. В связи с гиперактивностью платных вузов и лицеев нарушено право на получение хорошего образования. В связи с хронической недофинансированностью здравоохранения и крайне низкой зарплатой врачей и медперсонала нарушается право на здоровье.
Таким образом, в первую очередь нарушены социально-экономические права людей. СМИ нужно обратить внимание на то, какая в этом направлении ведется работа, и ведется ли.
Правозащитное сообщество не вполне верно понимает ситуацию. Наши правозащитники традиционно продолжают бороться с сильным государством, но проблема состоит не в сильном государстве, а наоборот, в слабом государстве.
К примеру, предлагается антисталинская борьба, хотя со сталинизмом уже давным-давно покончено. Это вызывает крайнее раздражение у общества. Сталин выступает как некий символ сильного государства, а правозащитники продолжают видеть в сильном государстве главную угрозу правам человека. Это при том, что большинство граждан видит главную угрозу правам человека в слабом государстве.
Так что, мне представлятся, что в последние четыре года ситуация с правами человека остается без изменений.
