Россия и Европа
Последние парламентские выборы в Германии и Португалии, где у руля страны остались прежние политические силы, продемонстрировали нежелание электората ряда европейских стран менять политический режим в нестабильных посткризисных условиях. В Германии, в подтверждение всех прогнозов, победу одержал союз ХДС/ХСС во главе с канцлером Ангелой Меркель, а в Португалии – правящая Социалистическая партия премьер-министра Жозе Сократеша. Правда, обе силы заметно потеряли по сравнению с предыдущим электоральным циклом, а в Германии выборы даже привели к переформатированию коалиции.
Уход немецких социал-демократов в оппозицию отнюдь не сулит легких времен для право-центристской коалиции: теперь вся деятельность Меркель на правительственном посту будет пропускаться через призму антикризисной политики. Вместе с тем простор для маневров у Меркель значительно расширился: отныне необходимость в постоянном учете мнения противоположной идеологической силы отпадает, что позволит ей, прежде всего, далее проводить в жизнь антикризисную политику (основанную на поддержке бизнеса и протекционистских мерах по спасению национального автопрома).
Отчасти некоторый рост немецкой экономики и обусловил нежелание граждан страны доверять выход из кризиса социал-демократам. Которых в стране в последнее время все чаще обвиняют в популизме: особенно в связи с недавним обещанием Франка-Вальтера Штайнмайера к 2020 году практически полностью избавить страну от безработицы. Да и победа христианских демократов была бы невозможна, если бы не «щит», невольно созданный для них СДПГ, в итоге назначенной ответственной за серьезный экономический спад в самую острую, осеннюю, фазу кризиса.
Нельзя обойти вниманием и внешнюю политику, поскольку для РФ особый интерес внутригерманский расклад сил представляет именно с точки зрения внешнеполитического курса Берлина. В отличие от Герхарда Шредера, Ангела Меркель проявляла в высшей степени подчеркнутый прагматизм в отношениях с восточным партнером, делая ставку на исключительно на развитие совместного бизнеса. Вместе с тем евроатлантический курс Берлина при Меркель не помешал Москве заключить сделку по строительству Северо-Европейского потока, а Германия была в числе стран, отказавших Грузии и Украине в приглашении к ПДЧ НАТО. Да, Ангела Меркель заняла весьма жесткую, неприятную для РФ, позицию по поводу событий в Южной Осетии, однако влияние немецкого бизнеса на политические круги Германии плюс прагматизм германского канцлера в итоге сгладили острые углы в двусторонних отношениях.
Ангела Меркель – сторонница сохранения стратегического партнерства с США, но при этом главная задача ее как управляющей «локомотивом европейской интеграции» - консолидировать Европейский Союз. И в данном случае интересы «единой Европы» оказываются выше интересов американской администрации.
С Португалией ситуация несколько иная: страна не связана с Россией крупными энергетическими контрактами, а потому находится на периферии российских интересов в Европе. Вместе с тем именно Португалия стала одним из первых государств, поддержавших инициативу Дмитрия Медведева о создании новой европейской архитектуры безопасности. Преемственность власти в Португалии позволяет рассчитывать на дальнейшую поддержку в этом вопросе со стороны Лиссабона. Одно из перспективных направлений, по которому развитие двусторонних отношений обещает быть успешным – туризм. В условиях кризиса Португалия в этом особенно заинтересована, поскольку только начинает открывать свои курорты для российских отдыхающих.
Тенденция сохранения нынешнего политического курса характерна еще для двух стратегически важных для России государств: Франции и Италии. Во Франции социалисты не в состоянии предъявить обществу экономической альтернативы правящему «Союзу за народное движение» с его пропагандой государственного протекционизма, а в Италии разочарование в левых при Романо Проди достигло такой силы, что в прошлом году способствовало возвращению на политическую арену медиа- и футбольного магната Сильвио Берлускони. Во всех трех случаях приход правых практически не отразился на динамике их отношений с Россией (за исключением естественных в таких случаях издержек), а даже наоборот, несколько ослабил притязания США на безоговорочное лидерство в Старом Свете.
