Комментарий
9183 7 января 2015 11:35

Самоокупаемость культуры все равно что самоокучиваемость картошки

Юрий Поляков писательЮрий Поляков

Юрий Поляков
писательЮрий Поляков
Писатель, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков рассказал «Актуальным комментариям» о том, какие проблемы стоят перед современными писателями и читателями, а также о том, как проведение в России Года литературы способно их решить:

«Проведение в России Года литературы может способствовать решению давно назревших проблем в этой области. Например, на сегодняшний день у нас в стране катастрофическая ситуация с книжными магазинами. Катастрофа заключается в том, что их крайне мало — всего 1000 магазинов на такую огромную страну, что в разы отличается от других стран, где книжные магазины давно превратились в читательские клубы. Мы в этом смысле все еще живем по старинке: магазин книг воспринимается обществом просто как торговая точка. Поэтому я считаю, что нужно принимать какие-то серьезные меры для того, чтобы книжные магазины развивались именно как очаги чтения и развития. Хочу напомнить, что об этом шла речь на совете, посвященном основам культурной политики России.

Есть и еще одна насущная проблема в сегодняшней литературной среде — фактическое выпадение из культурного процесса наших союзов писателей. У нас их несколько, но все они практически не участвуют в литературном процессе по ряду причин. Есть субъективные причины: это удивительная для демократической эпохи несменяемость руководства. При советской власти в этом смысле гораздо чаще менялись руководители союзов писателей. Сейчас же мы наблюдаем стагнацию этих учреждений, поскольку они фактически утратили свое былое положение основного организатора литературных процессов. В результате мы видим, что в программе проведения Года литературы союзы писателей задействованы минимально.

Но тут есть объективные причины. Например, писательское сообщество и литературный процесс почему-то оказались в ведомстве министерства связи, а не министерства культуры, и до сих пор нет закона о творческой деятельности и творческих объединениях. Поэтому для государства что союз писателей, что общество любителей морских свинок — это одно и то же. Я надеюсь, что в Год литературы эта проблема будет решена.

Безусловно, в 2015 году в нас ждет множество важных дат, связанных с русской литературой. Однако меня огорчает, что в информационном пространстве начали хоть каким-то образом говорить о важных литературных событиях только после того, как ваш покорный слуга выступил с некоторым недоумением относительно предстоящего в 2018 году столетнего юбилея Солженицына. Несомненно.

Это важная фигура и важное событие в истории отечественной литературы, однако есть множество не менее значимых дат. Тем не менее о том, что в 2014 году исполняется сто лет со дня рождения Симонова, 110 лет со дня рождения Шолохова, — об этом как-то совсем никто не говорил. Лично мне кажется, что все эти даты важны для нашего общества. Симонов — вообще знаковая фигура в советской эпохе. Я очень надеюсь, что в рамках юбилея установят какой-то бюст или другой памятный знак в честь этого замечательного писателя.

Что касается учебной программы по литературе, то какой-то процесс возвращения незаслуженно изъятых писателей уже начался. В то же время я убежден, что никого не нужно из нее изымать, как, в принципе, и не нужно торопиться кого-то в нее добавлять. На мой взгляд, писатель должен быть проверен временем. Классики — это же те писатели, книги которых перечитываются, когда прошло уже много лет после их смерти. Объявить классиком можно любого, однако заставить перечитывать их произведения нельзя.

К сожалению, включение в школьную программу и в "обязательные сто книг" дополнительных произведений объясняется лишь стремлением сохранить в поле зрения писателей, которые таким образом выпадают из него. Такой подход мне кажется странным. Например, когда обсуждались эти сто книг (а ведь в школьной программе невозможно все уместить), часть писателей и часть произведений волей-неволей переходят во внеклассное чтение. В свое время я отметил одну интересную особенность: в этих ста книгах оказалось очень много писателей-эмигрантов. Нет, я не против писателей-эмигрантов, многие из них замечательные творцы, но все-таки эти книги носят какой-то воспитательный характер. В этот момент начинаешь задаваться вопросом: кого мы хотим воспитать — граждан России, которые будут улучшать жизнь в нашей стране, или мы будем воспитывать эмигрантов, которые будут уезжать? Потому что, к примеру, в эмигрантской литературе второй волны произошла просто историческая катастрофа, а литература третьей волны несет в себе мировоззрение людей, которым не нравится российская цивилизация. Такие книги я бы включал с большой осторожностью.

Другая проблема, которая наиболее остро сейчас стоит перед нашим обществом, — это снижение интереса к чтению. Процесс этот, на мой взгляд, достаточно объективный, поскольку в последние годы стало появляться очень много альтернатив книжному времяпрепровождению. Когда в заснеженной усадьбе в 19 веке кроме чтения и детских праздников больше никаких развлечений не было, согласитесь, люди читали гораздо больше. Сейчас соблазнов много, особенно для молодежи.

Но тем не менее определенные способы привлечь аудиторию есть. Например, наша премиальная политика, в частности, премии "Большая книга", "Русский Букер", "Национальный бестселлер". Они как-то странно сосредоточивают свое внимание и свои премиальные милости на писателях, которых читать очень тяжело и чаще всего просто не нужно.

Мы ("Литературная газета") как-то провели литературно-книжный эксперимент: обзвонили книжные магазины и поинтересовались, как продаются книги лауреатов. Выяснилось, что они продаются, за некоторым исключением, очень плохо. Один лауреат премии Нацбестселлера за полгода продал всего три книги. 

Из этого можно сделать вывод, что литературные премии зачастую руководствуются ложными критериями отбора лауреатов. Судя по всему, ими отбирается не та литература, которая интересна и которая отражает какие-то актуальные проблемы своего времени. Именно этот критерий и заставляет аудиторию читать. Вместо этого выбираются некие литературные фантомы, которые соответствуют каким-то грезам критиков или организаторов этих премий, но абсолютно не соответствуют духу времени. 

Хочу также обратить внимание на популяризацию классической русской литературы. На мой взгляд, нам необходимо больше пропагандировать произведения наших классиков по телевизору и в театрах. Более того, хотелось бы, чтобы на сцене шли не вивисекции классики, а все-таки достаточно бережная их инсценировка.

Скажу как бывший учитель: в свое мы время обязательно водили детей в театр на классические постановки — "Мертвые души", "Обрыв" и другие произведения. Если бы я сейчас был учителем, я бы сломал голову, чтобы повести свой класс на аутентичную инсценировку. Ведь любые режиссерские фантазии, любые необычайные трактовки хороши тогда, когда есть классическая трактовка. Тогда человек, знакомый с классической инсценировкой, понимает смысл театрального действия. А сейчас мы пришли к тому, что на сцене разыгрываются разные экзотические трактовки, а нормального перенесения литературного произведения на сцену театра просто нет. Это тоже одна из проблем литературы: проблема экранизации, проблема инсценировки и проблема моды на чтение серьезной литературы.

Сложность привлечения читателя заключается еще и в том, что многие писатели сегодня утратили свои главные навыки. Когда-то говорили, что Советский Союз — самая читающая страна, но это была только часть правды. Главное было в том, что это была серьезно читающая страна — читали действительно серьезную литературу. Развлекательная литература занимала весьма скромное место. А сейчас наоборот — основное место занимает развлекательное чтение, вытесняя собой серьезную и глубокую литературу.

В связи с этим я считаю, что в России необходимо возродить моду на чтение. Чтение серьезной литературы должно быть модным, это должно быть признаком респектабельности и продвинутости. На мой взгляд, сделать это достаточно просто: для этого есть пример, который подает верхний класс.

Общество так устроено, что нижние страты всегда берут пример с верхних. А я что-то давно не помню, чтобы у кого-нибудь из наших государственных деятелей в интервью спрашивали об их книжных предпочтениях. Я не встречал этого ни по телевизору, ни в каких-то других средствах массовой информации. Поэтому я считаю, что надо предпринимать какие-то усилия, в том числе и со стороны органов государственной власти. 

Когда государству нужно спасти банк, оно мобилизует все возможные средства и не жалеет миллиардов на его поддержку, а когда нужно спасти литературу и русский язык, то начинаются разговоры о том, что все это само по себе устроится и что русская культура настолько могуча, что она сама по себе оздоровится, но так не бывает. Самоокупаемость культуры — это такая же нелепость, как самоокучиваемость картошки».
© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".