Самострой как диагноз

Так называемая «ночь длинных ковшей» стала шумным событием в социальных сетях и масс-медиа столичного мегаполиса. Причин тому несколько – эффектная картинка, когда ночью одновременно разбирается сотня строений с помощью строительной техники; несколько вызывающий характер действий мэрии, призванный показать ее решимость и уверенность в собственной правоте; накопившееся у части общественности желание хоть на чем-то отыграться на власти, для нее неподконтрольной.

Поскольку действие происходит в предвыборный год, то, разумеется, оценка политической составляющей весьма важна. Чего добилась исполнительная власть своей акцией? Какой была реакция партий и будет ли снос ларьков оказывать эффект на избирательную кампанию?

Представляется, что из событий ночи с 8 на 9 февраля можно сделать несколько выводов.

1. Мэрия Москвы достаточно уверена не просто в своих силах, способностях довести до конца намеченное дело, но и в том, что реакция общественности не будет представлять для нее существенной опасности. Это объясняет то, что пиаровскому сопровождению всей операции не было уделено особого внимания. Видимо, столичные власти посчитали, что шума и крика не избежать в любом случае, но что они быстро улягутся, и потому проводить долгую работу по подготовке общественного мнения к сносу самостроя – слишком накладно, а потому – не нужно.

2. Судя по истерически-взвинченной реакции соцсетей, мэрия несколько недооценила последствия расчистки городского пространства вблизи станций метрополитена. Думается, в ней полагали, что подобного уровня негодования достигнуто не будет. Тем не менее ни долгосрочных, ни даже краткосрочных негативных последствий для московских властей ожидать не следует.

a)    Недовольство проявляется исключительно в Интернет-пространстве, причем в среде «продвинутой» тусовки – русского сегмента Фейсбука по преимуществу, а также Твиттера. Многомиллионные социальные сети, такие как Одноклассники или ВКонтакте, в целом прошли мимо этой темы.

b)    Ничего похожего на Гонконг, где буквально в тот же день снос объектов незаконной торговли привел к массовым столкновениям с полицией, не наблюдалось. Ситуация все время находилась под контролем, и нарушений общественного порядка не случилось. Не было человеческих жертв, техногенных аварий. С точки зрения логистики и системности операция была проведена безукоризненно. Сообщения об обвале на Новослободской не подтвердились.

c)    Политические партии не захотели и не смогли обыграть ситуацию в свою пользу. Требование Московского отделения «Яблока» об отставке Сергея Собянина в связи со сносом самостроя – смешно, и способно только дискредитировать саму партию. КПРФ и ЛДПР отделались беспомощными протестами и запросами. Причем в случае «либерал-демократов» они просят Собянина наказать… бывших чиновников мэрии, которые разрешили в свое время застройку! Было бы наивно ожидать серьезных действий от той же КПРФ против столичных властей, которые обеспечили внуку Зюганова беспроблемное избрание в Мосгордуму. Да и никаких возможностей давить на власть у КПРФ нет – собрать значимый митинг протеста она бессильна.

d)    Кремль устами Дмитрия Пескова дал понять, что не видит в произошедшем никакой проблемы и вмешиваться в ситуацию не намерен.

e)    Низовой самоорганизации также не произошло. Никакие профсоюзы малого бизнеса или иные организации ничем себя в этой истории не проявили, лишний раз подчеркнув, насколько в современной России разобщенное общество.

Зато «ночь длинных ковшей» всколыхнула и выявила фрустрации и затаенные комплексы интеллигенции и продвинутых представителей среднего класса. Достаточно было одного брутального действия власти, показавшей свою силу, чтобы вызвать всплеск негодования и кликушества. Думается, степень громкости словесно-виртуального протеста пропорциональна степени осознания этим социальным слоем своего ничтожества и неспособности хоть как-то повлиять на власть имущих. Рациональных аргументов предъявлено было ничтожно мало (впрочем, власть тоже не сильно утруждала себя легальным оправданием своих действий, точнее, своего предыдущего бездействия). Зато эмоциональных – хоть отбавляй.

В целом же история со сносом самостроя вполне укладывается в общую канву политики мэрии по «европеизации» города. Снос ракушек, введение платных парковок и т.п. поначалу вызывали подобные протестные чувства, основанные у «маленького человека» на том, что он привык поступать определенным образом, а теперь ему это запрещают, а у хипстеров – на априорном неприятии власти, на страхе перед грубой силой. Однако сегодня уже никому в голову не придет ратовать за возврат тех же ракушек, а с тем, что парковка должна быть платной, большинство также уже смирилось. Поэтому и снос ларьков и павильонов завтра будет восприниматься уже как неизбежное; а расчищенное пространство, открывающее для взгляда прежде перекрытые перспективы – как явное достижение и облагораживание городского ландшафта.

Политики, упустив сегодня возможность действовать (если предположить, что она вообще была), завтра тем более не смогут эксплуатировать тему прошлогоднего снега. В целом история с самостроем показательна именно как диагноз состояния общества и его взаимоотношений с властью.

Максим Артемьев специально для «Актуальных комментариев»

Другие статьи автора


____________

Читайте также:

• Под снос
• Собянин готовит протесты
  
• Суета вокруг Собянина