Статья
1928 21 октября 2011 10:07

Сажать нельзя помиловать

Комиссия Общественной палаты РФ по контролю за правоохранительными органами провела в четверг заседание, на котором обсуждала ситуацию, связанную с последними случаями гибели людей в СИЗО, с представителями судов, прокуратуры, ФСИН и МВД. Поводом к такой встрече стало недавнее происшествие: смерть в СИЗО директора московской школы Андрея Кудоярова от острого обширного инфаркта.

 

Как сообщали «Актуальные комментарии», директора задержали после того, как он, по данным следствия, в своем кабинете потребовал от родителей школьника взятку в 240 тысяч рублей. Ему предъявили обвинение по статьям 30 и 290 УК РФ (покушение на получение взятки), максимальная санкция последней статьи - 12 лет лишения свободы.

 

Смерть Кудоярова стала одной из многих случаев, вызвавший широкий общественный резонанс. Общественники и журналисты не обошли вниманием также смерти в СИЗО юриста Сергея Магнитского и предпринимательницы Веры Трифоновой. Магнитский, сотрудничавший с инвестфондом Hermitage Capital Management и обвинявшийся в уклонении от уплаты налогов с организации, скончался в московском СИЗО в ноябре 2009 года. Трифонова обвинялась в мошенничестве и скончалась в СИЗО «Матросская тишина» в 2010 году.

 

Российские правозащитники и юристы не раз заявляли, что содержание под стражей всех этих людей было нецелесообразно и не соответствовало степени их общественной опасности.

 

Глава комиссии Общественной палаты по надзору за правоохранительными органами и судами адвокат Анатолий Кучерена чуть более недели назад охарактеризовал ситуацию с гибелью директора как «стыд и позор», после чего пообещал провести независимое расследование произошедшего. 

 

В четверг на заседании комиссии ОП РФ он призвал представителей судебных и следственных органов, присутствующих в зале, тщательно взвешивать решения об аресте подозреваемых и применять такую меру пресечения, как арест, только в исключительных случаях.

 

«Мы не говорим, что никого нельзя брать под стражу, тем более, когда речь идет об особо опасных преступниках, людях, которых нельзя выпускать на улицу. Но возникает вопрос: чем был опасен директор школы Андрей Кудояров, который умер в следственном изоляторе?» - заявил Анатолий Кучерена. «При избрании этой меры пресечения необходим тщательный и взвешенный подход, особенно со стороны следственных органов и судов».

 

«Когда речь идет о применении ареста, всегда возникают вопросы - ведь речь идет о судьбах людей, а порой и их жизни», - подчеркнул адвокат.

 

Однако, по свидетельству  правозащитников, судьи часто не вникают в доводы, которые приводит защита, а просто переписывают ходатайство следователя об избрании меры пресечения - заключение под стражу. Тем самым, как считают участники заседания в Общественной палате, представители суда сами нарушают закон.

 

«Крайняя мера пресечения, в данном случае, заключение под стражу, как об этом написано черным по белому в законе, применяется  только в том случае, когда невозможно применить другую меру пресечения, не связанную с лишением свободы», - отметил адвокат Андрея Кудоярова Владимир Козин. Он рассказал, что аргументом следствия в пользу заключения под стражу его подзащитного стало то, что у директора московской школы якобы не было определенного места жительства. «Следователь лгал, а судьи тупо это переписывали, - пояснил адвокат, - хотя у суда были все необходимые документы, подтверждающие, что Кудояров проживает по конкретному адресу».

 

Еще одну причину, кроме попросту халтуры в своей  работе, по которой судьи назначают меру пресечения для подследственных более строгую, чем того требует закон, или же отказываются ее смягчить, если изменяются обстоятельства, назвал Анатолий Кучерена. «Судьи говорят, что если они выпустят обвиняемого из СИЗО, то их могут заподозрить в получении взятки», - пояснил Кучерена. По его словам, некоторые члены судейского корпуса сами признавались ему в подобных своих опасениях. 

 

Альтернативой, устраивавшей всех, могло бы быть введение новой меры пресечения, позаимствованной из западного опыта, о которой уже не один год говорят правоохранители – домашний арест. Эту тему также подняли правозащитники на заседании комиссии Общественной палаты, отметив ее положительные стороны. Действительно, подследственный может находиться в привычных ему условиях и не прекращать свою повседневную жизнь, но в то же время всегда находиться под надзором. Кроме этого, полностью исключена возможность, того, что преступник скроется от правосудия. Электронный браслет мгновенно сообщит о перемещении арестованного за пределы разрешенной территории.  

 

Замдиректора ФСИН Алексей Величко рассказал правозащитникам, что внедрение  электронных браслетов с GPS-навигаторами для слежения за подозреваемыми идет своим чередом. Он сообщил, что уже изготовлено 200 таких браслетов и признал необходимость нововведения, отметив, однако, что это чрезвычайно дорогое мероприятие с точки зрения его технического обеспечения. 

 

В свою очередь, в интервью корреспонденту «Актуальных  комментариев» Ольга Костина  рассказала о международном опыте  использования  устройств слежения за заключенными под домашний арест. По ее словам, в США, в частности, как браслеты, так и за GPS-связь с правоохранительными органами, которые за ним наблюдают, платит сам нарушитель. «Я очень сильно сомневаюсь что наши нарушители готовы к подобным тратам, хоть быц они были и не очень большие», - отметила Костина. В России же не дешевое нововведение уже встретило шквал критики, в частности потому, что он будет внедряться на средства налогоплательщиков. «Я считаю что такая форма может работать только в других странах: когда браслеты изготавливают и выдает государство, но за его обслуживание платит сам нарушитель. Мораль такая: не хочешь сидеть в тюрьме – заплати за альтернативный вариант».

 

Между тем, представитель Следственного комитета заявил, что и без браслетов с GPS-навигаторами подследственные вовсе не стремятся скрываться от правосудия. «Это случаи крайние, единичные, - заявил замруководителя Главного следственного управления СК РФ по городу Москве Василий Пустовалов, имя в виду прецеденты, когда обвиняемые покидали пределы страны, стремясь избежать ответственности и судебных разбирательств, - они даже не образуют статистику, которую можно бы было анализировать как явление».  

 

По данным российских правозащитников, только в московских тюрьмах ежегодно умирает 50-60 человек. Эту тему правозащитники собираются обсудить на встрече с президентом Дмитрием Медведевым, которая, как ожидается, состоится 13 декабря. 

 

В то же время, они понимают, что не могут  рассчитывать на отношение к этой проблеме как к внеочередной. «К сожалению, нужно понимать, что смертность в гражданских больницах Российской Федерации в пять раз превышает смертность в больницах тюремных, - сообщила АК Ольга Костина. - Нужно говорить о реформировании здравоохранения в целом, и, конечно, тогда уровень его качества станет лучше и в тюрьмах». 

Комментарии экспертов

Есть случаи, когда совершившие тяжкие преступления, пока идет следствие, находятся не в СИЗО, а под подпиской о невыезде, и иногда некоторым из них удается скрыться от правосудия. Бывает и наоборот: люди, совершившие промах впервые, оказываются в довольно жестких условиях, где любой, даже абсолютно здоровый человек, чувствует себя больным, что уж говорить о тех людях, у которых есть хронические заболевания.  

Поэтому суд обязан здесь принять тщательно продуманное решение для того, чтобы за решеткой не оказался человек, не представляющий социальной опасности для общества.  

Далее, у нас долгое время уже готовится реформа медицины, и нельзя сказать, что для улучшения медобслуживания не предпринимается никаких мер. Но, к сожалению, эта реформа будет стоить очень дорого. 

Вообще, нужно понимать, что реформа именно тюремной медицины не является первоочередной задачей. Смертность в гражданских больницах Российской Федерации в пять раз превышает смертность в тюремных больницах, об этом не стоит забывать. Поэтому имеет смысл говорить о реформировании здравоохранения в целом, и тогда оно повлечет за собой позитивные изменения в тюремной медицине. Но, естественно, все мы понимаем, что суды приговаривают людей к лишению свободы, а не лишению здоровья или жизни. 

Что касается предложения ввести такую меру пресечения как домашний арест, то хорошим примером может послужить применение этой меры в США. В США электронные браслеты, насколько мне известно, оплачивают сами нарушители. Также подследственный платит за обслуживание этого браслета и за связь, за GPS. Я вообще очень сильно сомневаюсь, что наши нарушители готовы к подобным тратам, хотя они, может, и не очень большие. Но я считаю этот опыт полезным для России. Браслеты изготавливают и выдает государство, но за их обслуживание платит сам нарушитель. Не хочешь сидеть за решеткой - плати. 

Обращу внимание на другую вещь. Совсем недавно Госдума ратифицировала долгожданный документ об административном надзоре. Эта та советская практика, которая была вполне успешна и от которой мы отказались в свое время. Это надзор за теми, кто находится не в тюрьме, а под домашним арестом, на работе, где-то еще.  Раньше эти нехитрые меры обеспечивали порядок и спокойствие граждан, но все это было разрушено. 

Однако в законе остаются проблемные вопросы. Если раньше подобным надзором занималась милиция, то сейчас полиция не считает, что это к ней относится, и Следственный комитет тоже. Таким образом, мы имеем закон, который пока не может вступить в действие, потому что чиновники правоохранительных ведомств не получили однозначного ответа от государства, кто из них будет заниматься надзором за подсудимыми и арестованными. 

Главная проблема российского правосудия заключается в малограмотности и косности нашего правоохранительного корпуса. По идее менять уголовно-процессуальный кодекс вовсе не обязательно. В нем предусмотрено все, что необходимо для осуществления справедливого правосудия. Дело в том, что судьи неверно его истолковывают и не умеют им пользоваться. Они под копирку штампуют все те документы, которые приносят им из прокуратуры и следственных органов, не перепроверяя их. Зачастую они сами даже приговор не трудятся написать.  

С судьями надо проводить занятия, а затем заставлять их сдавать полный экзамен по праву заново. Потому что, боюсь, представители судейского корпуса очень давно не держали в руках Конституцию и не помнят, что такое презумпция невиновности, они действуют по накатанной колее. 

Есть, конечно, грамотные судьи. Есть те, на которых давят, а они сопротивляются и продолжают работать честно. Но большинство из них не справляется с диким потоком дел, не успевают отписывать решения, писать сложные приговоры. Судебная система - это такой Гордиев узел, который нужно развязывать по одному концу, осторожно, медленно, подходя с разных сторон. И к одной, к другой, к третьей стороне мы уже начали делать первые шаги. 

А Уголовный кодекс не виноват, хотя он и переходный по целому ряду позиций. Когда он принимался, современное законодательство было еще не развито. Оно развивалось параллельно с тем, как действующий УК нарабатывал свою практику и основы. В итоге законодательство можно назвать развитым, но следователи и судьи с ним не знакомы, а прокуратура вообще про него не знает. Потому что учились эти люди в другое время. Поэтому нам нужна, в первую очередь, полная, может быть скрытая переквалификация судей, оценка их знаний и деятельности. Нам надо проверить судей на грамотность, это первое, это главное. 

Что касается условий  содержания заключенных, то их, вне всякого сомнения, необходимо улучшать. Но помимо того, что необходимо построить новые тюрьмы, надо еще перевоспитать персонал. И в этом проблема, потому что не ясно, где мы его возьмем. Сотрудники тюрем имеют совершенно другую ментальность, Ведь есть целые династии работников колоний.  Допустим, Михаил Иванович Калинин, бывший руководитель ФСИН, родился в колонии, его родители работали в колонии. Склонность к подобным профессиям передается, можно сказать, на генетическом уровне. 

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".