Селение Беливо

Партизанство — это красивая мрачная сказка на ночь. По его тропам ходят осторожным легким шагом в послезакатных сумерках. Туманной дымкой укрывается оно от глаз посторонних, и роса остается не сбитой от его хищной поступи. У него нет постоянного ночлега, и потому оно постоянно рыщет по лесу. Партизанство всегда переполнено смыслами своих поступков, ибо всегда одержимо верой в свои мечты. Оно никогда не общается с теми, кто никак не принадлежит ему, с кем оно не делилось своими грезами. Множество непонимающих и смеющихся над ним окружает его, ищет его погибели, и от этого партизанство всегда замкнуто в самом себе.

Любой выход за тесный круг лесного братства неминуемо обернется карательными облавами. Отсюда бесшумность, незаметность, воздушность и крайняя подозрительность этих людей. Они всегда и везде очень долго осматриваются, отовсюду ожидая засады. Шорох травы или нечаянный вскрик ночной птицы способен отложить на годы решение о выходе из чащи к людям. Как следствие, о партизанстве практически никто ничего не знает. С большим трудом и разными тропинками доходят к людям обрывочные вести об их житье. Иногда от охотников приходят слухи о том, что лесные братья все еще прячутся на дальних заповедных кордонах. Говорят, что можно там с ними встретиться, если вести себя тихо и на разговор не напрашиваться. Во время таких редких и, зачастую, случайных встреч они обычно неприязненно молчат, всем своим видом демонстрируя не желание идти на сближение. Встреча длится очень недолго, и после нее лесные братья могут неделями петлять по своим дебрям, уходя от воображаемой погони.

Но бывает и по-другому. Бывает так, что одному или даже нескольким братьям надоест вести свою войну, оставаясь при этом совершенно неизвестными для тех, кто не взял в руки оружия. Появляется у них нужда в признании своих заслуг не только со стороны узкого круга соратников по сидению в гиблых болотах, но и хоть каких-нибудь других. В таких случаях они обычно начинают писать что-то вроде героического эпоса о воплощении мечты. Под покровом ночи делают они длинные переходы между землянками разных отрядов, для того чтобы опросить авторитетных и заслуженных бойцов движения о самых ярких эпизодах их общей войны. Постепенно у них набирается множество историй об облавах, карателях, полицаях и беззаветной вере в неотвратимость собственной победы.

Для того чтобы полностью соответствовать собственному образу им нужно, чтобы подвигом было освящено и создание их летописи. Для этих целей отряжают они нескольких удалых лесных братьев на то, чтобы добыть пару историй для их великого труда из архивов оккупантов. Долгие недели проходят, прежде чем возвращаются они с выполненным заданием домой. Однако встречают их совсем не с распростертыми объятиями. Начинается долгий процесс допросов и дознаний, ибо всегда есть опасность предательства и перевербовки. В конце концов, суровые сыны партизанства оставляют в живых только одного как самого надежного. В результате, получается книга о героизме лесных обитателей. Окольными дорогами через подставных лиц и тайные явки этот труд попадает в печать, а потом и на прилавки книжных магазинов. То тут, то там появляются они в продаже, и это значит, что этим лютым путем все еще ходят многие русские приверженцы партизанства.

Тут всегда был свой особый ответ на недостатки окружающих. Нет никакой необходимости прямо реагировать на то, что тебе не нравиться в мире. Куда сподручней сняться ночью с насиженного места и откочевать в те места, где ты сам сможешь быть всем, чем тебе вздумается. Мечта оживает там, где нет тех, кто в нее не верит. Отсюда желание найти себе на земле пустое место и заселить его одинаково одержимыми какой-то мечтой. И пока земля была плоской, это был самый лучший ответ из всех возможных.

В то время совершенно чистая площадка для основания поселения находилась на расстоянии нескольких переходов. Каждый потенциальный поселенец обладал всем необходимыми навыками организации жизни на совершенно не освоенной земле. При этом зарождающееся новое общество в те времена всегда предполагало возможность распространения своих идей на всю вселенную. Любой отдельный поселок мыслил себя полноправным соперником всех имеющихся империй вместе взятых. Это то, что так поразило юного Кропоткина в сибирских поселениях раскольников. Каждая деревня бредила о своем православном царстве на земле и при этом могла позволить себе не обращать никакого внимания на директивы имперского центра. Свой собственный Новый Иерусалим везде, где есть возможность пахать и сеять без надзора капитана-исправника. Таких возможностей для воплощения своей мечты о правильном мироустройстве, пожалуй, уже не будет больше никогда и ни у кого.

После того как земля стала круглой, а крестьянина сменил рабочий, судьба всех этих поселений трагична. Это постепенное умирание и деградация. То, что не смогли сломить вековые притеснения, само начало распадаться после начала процесса индустриализации. Фабрика и подразумеваемый ей порядок общества при жизни одного поколения полностью уничтожила все то, за что ранее шли на гари. В итоге на местах былых Иерусалимов сейчас стоят летние дачные поселки, а все что напоминает о прошлом это маленькие брошюрки, созданные последними представителями раскольников-мечтателей.

Новый мир стер все мечты о Новом Иерусалиме. Исчезла сама возможность партизанства по той простой причине, что теперь организация общины вдали от людей не может претендовать на статус альтернативного цивилизационного центра. Как бы ни были теперь одержимы своими идеями его основатели, им никуда не деться от мысли о том, что они всего лишь периферия одного из локальных индустриальных центров, а их потомки будут в лучшем случае экспонатами музея национальных древностей под открытым небом.

Михайлов С.С. Селение Беливо в Гуслицах. Старообрядческие храмы-моленные и иноческие поселения в селении Беливо и вблизи него. М., Археодоксiя, 2009. 64с.