Сенсаций не будет?
Определяющее влияние на развитие региональных политических процессов на минувшей неделе оказали несколько информационных кампаний. Они были связаны с подготовкой к выборам 11 октября, обострением ситуации на Северном Кавказе и проведением реформы местного самоуправления.
Предвыборная кампания в регионах в целом прошла в инерционном режиме: резонансные конфликты, связанные с давлением административного ресурса и активными протестами оппозиции, имели место лишь в случаях, где цена успеха и уровень конкуренции заведомо были выше (Москва, Астрахань, Тульская и Московская области). Подводя политические итоги кампании, отметим, что партии, затрагивая антикризисную тематику, не предложили избирателям принципиально новых агитационных идей. «Единая Россия», поддерживающая имидж «партии реальных» дел, опирается на поддержку региональных властей и лидеров федерального уровня – как председателя партии Владимира Путина, так и беспартийного Дмитрия Медведева, который дал согласие на использование своего имени в ходе агитации. Остальные партии используют стратегию «перестраховки», воздерживаясь от резкой адресной критики действующей власти и выступая с привычной избирателю «социальной» риторикой. Итоги выборов, вероятно, не принесут сюрпризов: лидером в большинстве случаев останется «ЕР».
Обострение ситуации на Северном Кавказе на минувшей неделе было связано с ростом внутриэлитной конфликтности в Дагестане после убийства влиятельного политика - главы Хасавюртовского района республики Алимсултана Алхаматова. Давние противоречия между группами влияния, представляющими интересы разных этнических групп - аварцев и кумыков – переходят в форму вооруженного конфликта на фоне неопределенности политического будущего руководства республики, что увеличивает потенциал дестабилизации ситуации. Полномочия действующего главы республики Муху Алиева истекают в феврале будущего года, и на федеральном уровне все активнее обсуждается возможность назначения на пост президента многонационального Дагестана «варяга», не связанного с местными кланами. На первый взгляд, это способствовало бы повышению эффективности управления и снижению коррупции. Однако нет никаких гарантий того, что не знакомый со сложившейся системой неформального взаимодействия элитных групп чиновник сможет удержать под контролем ситуацию в регионе, «отягощенном» комплексом социально-экономических проблем и высоким уровнем преступности и террористической активности.
Важной тенденцией в процессе реформирования системы органов МСУ остается стремление губернаторов усилить контроль над местными администрациями, работа которых в значительной степени обеспечивается дотациями из региональных бюджетов. Так, глава Красноярского края Александр Хлопонин возобновил обсуждение вопроса о назначении мэров губернаторами, позиционируя изменение процедуры наделения полномочиями как антикризисную меру. В условиях кризиса конфликты между региональными и местными администрациями обостряются: речь идет о борьбе за ресурсы как основу политического влияния и о стремлении глав регионов контролировать работу органов местного самоуправления, прежде всего, в сфере решения социально значимых вопросов. Используя изменения в законодательстве о реформе МСУ, связанные с возможностью отстранения неэффективных мэров от работы как средство давления, губернаторы пытаются обеспечить свои стратегические интересы: ответственность за развитие социально-экономической ситуации перед федеральным Центром несут именно главы субъектов федерации. Однако назначение мэров не соответствует федеральной концепции реформы МСУ (не говоря уже о Европейской хартии местного самоуправления, к которой официально присоединилась Россия) и нормативно закреплено не будет. Вместе с тем, можно прогнозировать, что в процессе усиления контроля над местной властью более широкое распространение получит институт сити-менеджеров, в компетенцию которых будут входить не политические, а исключительно хозяйственные вопросы.
