Сирийский вопрос – на внутреннем фронте

Реакция общественности на решение Совета Федерации позволить использовать российские войска за рубежом весьма показательна. В отличие от марта 2014 года, когда СФ собирался на экстренное заседание относительно использования вооруженных сил на Украине, нынешние шаги власти не вызвали никакой отрицательной реакции. Об устройстве антивоенного митинга никто и не думает. Комментарии экспертов в СМИ максимально осторожны. То, что показывают официальные масс-медиа, например, выступления лидеров парламентских партий, руководителей регионов – и вовсе дает благостную картину полного единодушия и одобрения.

Если окунуться в социальные сети, то мы увидим преобладающее равнодушие либо поддержку решения. Даже Фейсбук, в котором собраны наиболее критически настроенные по отношению к власти люди, показывает в лучшем случае иронию, скептицизм, а если кто-то и ужасается – то выглядит это деланно и неискренне. В целом, нынешнюю реакцию на участие авиации ВС РФ в сирийском конфликте можно охарактеризовать как безразлично-одобрительную.

Война в Сирии воспринимается как нечто далекое, малопонятное, не имеющее отношение к повседневной жизни россиян. Раз верховная власть, которой население доверяет, так решила, значит, тому и быть, благо риск того, что кто-то из близких будет отправлен в горячую точку – минимален или даже вовсе отсутствует. Не видят также люди и каких-то угроз от принятого решения в плане экономики. Страшилки в виде усиления мусульманского фундаментализма и террористической активности, которые высказываются в тех же соцсетях, также не воспринимаются как реальная опасность.

Но это – самая первая реакция. Каковы будет внутриполитические последствия сирийского решения – сегодня можно только предполагать. Пока очевидно, что нынешний консенсус по украинской политике Кремля, который охватывает системные партии и общество в целом, имеет все шансы перерасти и в сирийский консенсус при соблюдении следующих условий.

Во-первых, минимальный уровень потерь. Причем потери – и человеческие и материальные  – в Сирии будут восприниматься острее чем на Украине. Последняя – страна братская и соседняя, а Сирия расположена от наших границ куда дальше, чем Афганистан, и цели войны там непонятны.

Первое опасение, которое высказывается «простыми людьми» в социальных сетях – не получится ли так, что россияне будут проливать кровь за интересы чуждых им народов, которые потом даже не скажут им «спасибо»?

Во-вторых, поддержание позитивного информационного фона о действиях авиации РФ. Самая первая реакция мировых СМИ – это показ разрушенных жилых домов, якобы в результате российских бомбардировок, и информация о десятках погибших мирных жителях. Если подобный контент будет доминировать, то, как бы его ни нейтрализовали официальные российские СМИ, телевидение в первую очередь (и при этом не будет представляться убедительная наглядная информация об успехах российского оружия и его союзников), очевидно, что в обществе возобладает скептицизм и неодобрение вмешательства в сирийскую войну.

Отсюда вытекает третье условие – необходимо, чтобы операция занимала ограниченный промежуток времени. Как показывает исторический опыт, все подобные колониальные войны с неясными целями имеют тенденцию быстро разочаровывать обывателя при отсутствии зримых достижений и ясных перспектив окончания. Если вдруг ИГИЛ перейдет в успешное наступление, либо сирийская оппозиция свергнет Асада, или произойдет что-то еще «не по плану», то перемена настроений будет неизбежна.

Поддержание «сирийского консенсуса» вряд ли будет являться приоритетной задачей верховной власти. Скорее он воспринимается как дополнение к «украинскому консенсусу», поскольку сирийская тема не является самодостаточной и мейнстримной. Но в плане внутриполитического диалога и общественного развития для оппозиционных политиков в этом направлении открывается определенное поле для маневров. Скажем, критиковать украинскую политику Кремля или даже просто предлагать собственные альтернативы по ней сегодня невыгодно по множеству причин.

Лоялистский подход – наиболее выигрышный. Однако по истечении уже небольшого количества времени вполне представимой будет ситуация, когда представитель системной оппозиции будет критиковать с разной степенью умеренности политику власти по Сирии – предлагать назвать точные сроки вывода войск и т.п. Иными словами, Сирия не является «священной коровой» подобно Крыму. И если до сих пор внешняя политика РФ – по крайней мере конкретные военно-политические решения – были табуированы, то теперь возможны подвижки.

В целом же, ввиду незначительности объема вовлечения вооруженных сил РФ в боевые действия в Сирии, можно считать, что данная тема не будет ведущей для партий и отдельных политиков, даже для «внесистемной» оппозиции. Сирийская кампания – целиком продукт для внешнего потребления. В России она будет преподноситься как свидетельство статуса страны как великой державы, способной защищать свои интересы далеко от границ в случае необходимости. Поскольку критерии удачи в этом случае размыты, то почти любой исход можно будет преподнести как таковую.

Максим Артемьев

Другие статьи автора