Сменить парадигму веселья
литературный критикВиктор Топоров
Затяжные «зимние каникулы для взрослых» завершились целым рядом катастроф, повлекших за собой гибель людей, да уже и в первые посленовогодние дни то там, то здесь погромыхивало.
У нас, в Питере, скажем, то и дело вырубались свет, горячая вода и отопление — причем не в домах, а в микрорайонах, а то и в целых районах — и каждый раз на много часов, а ведь морозы тогда стояли нешуточные...
Еще не отгуляв до конца (впереди были старый новый год и Крещенье), люди вышли на работу — и узнали о том, что одни уволены, другим сокращена зарплата, а начальство третьих ходит чернее тучи и, похоже, вынашивает соответствующе зловещие замыслы.
Катастрофа с человеческими жертвами — это всегда трагедия, — и все же отношение к одному из этих скорбных событий оказалось в заметно поскучневшем и посуровевшем обществе далеко не однозначным. Я имею в виду инцидент, тут же получивший негласное название «Охота на горных козлов».
И дело тут, думается, не в экологических симпатиях одних, политических пристрастиях других и чисто человеческом злорадстве третьих. Оскорблено было в данном случае не столько этическое чувство, сколько эстетическое: горные козлы, высокогорные курорты, горные лыжи — всё это из репертуара «семи тучных лет», тогда как сейчас, судя по всему, наступают «семь тощих».
Отчаиваться, конечно, не надо, да и унывать, может быть, тоже несколько преждевременно; нельзя даже сказать, что веселиться нынче нечего (как это так — жить и не веселиться?), — однако необходимо самым радикальным образом сменить парадигму веселья.
В пользу салата оливье и водки — в застолье. В пользу умной (а не чисто развлекательной) книги и кинокартины. В пользу радости человеческого общения вместо тусовок, охот и саун. В пользу походов в музеи и пеших прогулок по не повсюду же испоганенным окрестностям.
Самый актуальный (хотя бы по названию) сегодняшний проект — «Русское бедное» Марата Гельмана. Самый неактуальный — «Сноб» Михаила Прохорова. В английском языке слова snob и slob стоят рядом. В русском — слова «сноб» и «жлоб» тоже не так уж далеки друг от друга. Доморощенный снобизм (несколько пародийный изначально) в условиях смены парадигмы веселья, в обстановке «семи тощих лет» со всей неизбежностью обернется жлобством.
Есть люди, заранее радующиеся очистительной силе кризиса — очистительной не только в экономике, но и в сфере изящных искусств. Вот, дескать, сейчас и будет создано подлинное искусство среднего класса! (Или искусство для среднего класса? — Здесь их мысль несколько затуманивается.)
Может быть, и так. Но в любом случае это не произойдет автоматически. А главное, не произойдет, пока не сменят парадигму веселья и всю стилистику «семи тучных лет» наши верхи, наши так называемые элиты, у которых — не будем питать на сей счет иллюзий — и при всем нынешнем оскудении остаются властные, материальные и клановые ресурсы для поддержания былых стандартов, уже коробящих широкие слои общества как эстетически, так и этически. Не произойдет, пока верхи не сделают этого выбора добровольно и осознанно.
Реформация началась со всеобщего требования «дешевой церкви». То есть не просто со стремления отменить церковную десятину, но и с недовольства кричащей роскошью католицизма: у кого бисер мелок, у кого щи пусты.
Нам следовало бы начать со «скромной власти». Со «скромного богатства». Если угодно, со «скромной роскоши».
Со «скромного искусства».
И, разумеется, со скромного веселья.
