Социализация искусства

Директор Винзавода Софья Троценко рассказала корреспонденту АК Марии Потоцкой об отсутствии конкурентов, государственной поддержке искусства и задачах современного музея.

Давайте поговорим о хронологии создания так называемых арт-кластеров в Москве. Сначала был Винзавод с Армой, потом Гараж, Стрелка, Флакон… Сейчас список бесконечен…

Самой первой была Арт-Стрелка.

Она существовала для очень узкого круга потребителей искусства.

Все же это был важный шаг, выход в общественное пространство творческих людей.

Сейчас - обратная тенденция. Например, из ЦПКиО делают парк советского периода.

Хорошо, что его приводят в порядок. В Москве в целом большая проблема с парками, а тот факт, что туда переезжает ЦСИ «Гараж» - огромный плюс. Это социализирует искусство, делает его доступным для широких масс.

Я помню первые ваши выставки и проекты. На них, в основном, ходили те, кому в лучшем случае исполнилось 20-25 лет. Сейчас публика «повзрослела»?

Нашей аудиторией я бы назвала продвинутую и образованную молодежь. Но молодежь - очень подвижное понятие. Иногда мы видим на своих выставках и очень взрослых людей. Интерес к искусству – не вопрос возраста, а вопрос образа жизни.

Все же, старшее поколение ходит в музеи так же, как и в театр, потому что они привыкли, и так надо. И в сотый раз смотрят те же картины и постановки, а еще на Новый год Рязанова пересматривают. Какая мотивация у молодых?

Они тянутся к новому. Не у всех есть возможность часто ездить заграницу и посещать музеи. Сейчас очень важно не быть просто выставочным пространством, но и иметь возможность контакта с публикой. Посетитель должен иметь возможность задействовать себя в происходящем. Особенно для молодежи не хватает площадок, где можно что-то сделать и поучаствовать. Современное арт-пространство – это не стены. Это - жизнь.

Беседуя с руководителями арт-площадок и музеев современного искусства (например, с Василием Церетели), слышу от них схожие слова, что у музея и посетителя должен быть диалог.

Это - формат музея XXI века. Задача современного музея – вовлекать аудиторию в свое пространство и вести с ней диалог. К сожалению, мало кто в наших государственных музеях это понимает и делает.

Какие у вас программы?

У нас есть студия для детей, много приглашенных проектов и мастер-классов. Мы сами не хотим заниматься образованием, но есть много людей, которых мы можем пригласить, к примеру, читать лекции на любые темы - от живописи до литературы и кино. «Винзавод» первым начал проводить открытые лекции, собирающие тысячную аудиторию. Сейчас у нас все площадки расписаны под выставки, и такие лекционные проекты мы пока не проводим, но мне очень нравится, как это делают на Стрелке.

Я помню вашу первую выставку. Это был Олег Кулик и «Верю». Тогда это был культурный шок для столицы.

Да, это была вторая московская биеннале современного искусства. Я до сих пор считаю этот проект одним из самых ярких в истории Центра.

Сейчас у нас становится больше площадок, больше авторов... Их работы нельзя отнести к определенному жанру - живописи, графике, видеоарту. Скорее, подходит определение «инсталяции». Публика это одобряет, но насколько она понимает и считывает месседж автора? Где грань между искусством и «хорошей идеей»?

На мой взгляд, все зависит от идеи автора. Многие популярные и современные авторы не имеют художественного образования. Важнее идея и формы ее воплощения, нежели техническая составляющая, присущая классической школе.

Вбитый в стену гвоздь тоже считается арт-объектом?

Если куратор смог объяснить зрителю, о чем это, то тогда да, тоже. Потому что нет критериев оценки и критериев качества. В современном искусстве работают другие параметры - эмоции, насколько произведение задевает что-то внутри.

А национальность у творчества осталась?

Только в случае его непосредственной близости с национальными корнями автора. Но говорить о гражданской принадлежности нет смысла. Искусство – это то, что объединяет страны и континенты независимо от внешних факторов.

А музеи пристрастны в своем выборе авторов?

Не могу говорить о других. У нас на «Винзаводе» вообще нет постоянных кураторов. Мы - та институция, которая показывает разные работы, взгляды и подходы, тем самым давая аудитории сделать свой выбор.

Но, в то же время, вы приглашаете одного из самых популярных театральных режиссеров Кирилла Серебренникова…

У нас до этого был опыт работы с ним. Сейчас у нас показывается его курс, который он ведет в Школе-студии МХАТ. Нам нравится подход Кирилла к работе со студентами, что он из них делает. Наш совместный проект «Платформа» притягивает огромное количество зрителей, и это только толкает нас к развитию.

Почему вы отказались от участия в «Ночи музеев» в этом году?

В прошлые годы мы имели очень большой успех. К нам приходило до тридцати тысяч человек. Все проходило без инцидентов и происшествий. Но мероприятие с каждым годом расширяется, а без организационной поддержки города самостоятельно не справиться. Многие крупные площадки участвовали в этот раз «для галочки», просто открывая двери экспозиций без специальной программы. Я считаю, что это мероприятие должно развиваться, и при поддержке оно займет весомое место в календаре городских событий.

То есть вы считаете, что государство должно в целом поддерживать музеи, не поддаваясь, например, американской модели частного владения?

В Америке даже нет понятия Министерство Культуры. Основная часть музеев поддерживается частным сектором. К сожалению, 99,9 процентов господдержки у нас направлено на сохранение культурного наследия, и в сегменте современного искусства ничего не происходит. Здесь становится очевидным ответ на вопрос о том, кому нужна молодежь? Ей не помогают и даже об этом не задумываются. Уже не говоря, о том, что останется следующим поколениям от современности.

Частным меценатам тоже не просто помогать музеям. Бумажная волокита и десятки инстанций отбивают всяческое желание о помощи.

Частным лицам - не так сложно, как юридическим, которые если и помогают, то средствами от прибыли. Это - нонсенс, потому что у нас нет культурной политики и закона о льготном налогообложении. Инициатива не поддерживается.

Какие отношения у вас с крупными площадками? Я имею в виду Гараж, Дом фотографии, Музей современного искусства. Есть ли соперничество?

Нет. Мы дружим, потому что каждый занимается своим направлением. У нас были совместные проекты с ГЦСИ. Мы иногда предоставляем свою площадку для крупных экспозиций других проектов, не умещающихся на их собственных площадках. А вообще конкуренция – это когда есть, что делить. Пока делить нечего.

Слишком большой рынок и несформировавшаяся аудитория?

Рынок - небольшой, с моей точки зрения. Его вообще нет. Аудитория - тоже одна. Нет смысла ее делить. Ее скорее надо обучать, и здесь как раз сотрудничество было бы не лишним.