Комментарий
2123 12 февраля 2010 0:00

Стамбул. 1

Михаил Бударагин публицистМихаил Бударагин

Михаил Бударагин
публицистМихаил Бударагин

1

Записки путешественника – жанр не то, чтобы не оригинальный (спасибо Лоренсу Стерну), но и вообще оригинальности не предполагающий. Ты едешь (а сейчас уже, скорее, ходишь – время самого путешествия из пункта А в пункт Б изрядно сократилось со времен Радищева) и записываешь все, что в голову придет. И то, что лытдыбр был придуман за столько лет до возникновения интернета, не должно вводить в заблуждение: записки путешественника – особый жанр, своеобразное оправдание твоего перемещения в пространстве, еще один тип дани, который оседлость платит кочевью. 
 
Существенен в путешествии лишь message, ради которого ты срываешься с места: красоты природы, новые горизонты, просто отдохнуть – все это не стоит того, чтобы вообще выходить из дому, все это ты можешь себе придумать и так. Поэтому нет ничего более глупого, чем «лежать на пляже», если ты не живешь всю жизнь в ста метрах от него. «Отдыхающие» – самая презренная каста путешественников, чью бессмысленность оправдывают разве что экономические факторы. С пляжем как с поводом заработать трудно поспорить, но быть тем, на ком зарабатывают поселившиеся у пляжа – какой-то слишком уж изощренный мазохизм.
 
Путешествие – это «третье состояние», само по себе играющее значительную роль в жизни человека, который едет куда-то не просто так. Ты дома, ты в чужом городе и ты в дороге – это три разных человека, со своими привычками, комплексами и болезнями. Так и Радищев в Петербурге, Радищев в Москве и Радищев в дороге – это исторически и поэтически – один и тот же человек, а эмоциально – неровное, не по правилам, превращение чиновника Сената в ссыльного. Эволюция описана самим автором так наглядно, что не нужно быть Дарвином, чтобы ее заметить. 
 
Поездка в Турцию в современной России почти всегда синоним прижимистой бессмысленности. В Анталье отдыхать дешевле и качественней, чем в Сочи, но пляж остается пляжем, куда его ни перемести. Русский человек едет в Турцию «культурно отдыхать», ходит, зевая с похмелья, на экскурсии и пьет дешевый и мерзкий местный алкоголь. Только сумасшедший может поехать в Стамбул, чтобы вспомнить о том, что сначала тот был Константинополем, затем Царьградом, а после – многовековой столицей громадной Османской империи – и все для того, чтобы к первой половине XX века стать страной Кемаля Ататюрка, чьи портреты сегодня смотрят почти с каждой турецкой купюры, висят в кофейнях и присутственных местах.
 
2
 
Аэропорт тоже назван именем Ататюрка, и отец турецких реформ, подозреваю, не удивился бы тому, что каждый прилетающий должен отстоять сначала очередь за двадцатидолларовой визой, которую шлепают в паспорт, не глядя, а затем – в очередь на паспортный контроль. Три человека сидят за стеклянной перегородкой и занимаются работой, которую можно поручить обезьяне, вместо того, чтобы встать за стойку, где проверяют паспорта, и шлепать двадцатидолларовую визу там же, не создавая две очереди вместо одной.
 
Турция – при всей ее экспрессивности – очень неспешная страна, она не по-европейски плодит сущности, жертвует эффективностью ради душевного блага трех человек за стеклянной перегородкой и полагает, что приезжающий не развалится, отстояв две очереди, раз таковы правила. 
 
Параллели с Россией тут избыточны: каждый может вспомнить об окошках и их работниках самостоятельно.
 
3
 
Ночь даже зимой в Стамбуле наступает рано и мгновенно, словно падает занавес, неприятно поражая северного человека, хоть раз бывшего в Петербурге, своей плотностью. В феврале тебя настигает дождь, +4 и множество запахов, которые спорят друг с другом за твое внимание. Фоном пахнет море. Запахи камня и дерева, мокрой мостовой, еды и пряностей существуют сами по себе, то и дело смешиваясь в невозможных пропорциях. Тем, кто сразу не покорен, Стамбул предлагает вдруг ниоткуда возникающий резкий запах смолы, исчезающий через пару метров. Просто ты прошел мимо пекарни: хлеб еще только пекут, а вот дрова уже разгрузили, в полуподвальном помещении горит свет. 
 
Запах города вызывает самые простые, односложные эмоции: радость или печаль, тревогу или голод – Стамбул пахнет, как портовый город, которому тесно у причала. Он рвется дальше, и как-то невольно ты следуешь за ним, до самого края жилой зоны, за которой начинается ведущая невесть куда дорога. Как первые млекопитающие были потомками вышедших на сушу рыб, так и Стамбул в прошлой жизни был, наверное, кораблем, случайно бросившим якорь на берегах Босфора, как говорят в путеводителях, которым не стоит верить, «между Европой и Азией».
 
4
 
Не стоит верить потому, что никакого «между» давно не существует. Европа и Азия в Стамбуле переплетены так неразрывно, что найти, где кончается одна география и начинается другая – не проще, чем на глаз отличить баварца от саксонца. Специалисты могут, но, нам, профанам, не дано. Приметы Азии, разумеется, бросаются в глаза, но и приметы Европы уже не экзотика на экспорт. «Особый путь» Стамбула – одного из пусть и бывших, но все же центров мира – никакой не особый: интеграция, ассимиляция, принятие чужих, терпимость и терпение, густо замешанное на традиции. В стамбульских кафе сидят, неспешно беседуя, старики – если бы их не было, их, наверняка бы, приводили и кормили бесплатно. Не как бедных, а как дорогих и уважаемых гостей, потому что непонятно, что у тебя за заведение, если к тебе не ходят старики. Назвать их пенсионерами не поворачивается язык – разница слишком бросается в глаза, как в случае со щелкающими фотоаппаратами японскими седовласыми джентльменами и леди. Турция – иная, нежели Япония, но все-таки Азия: уважение к старшим – живая (а не где-то там записанная для порядка) ценность, просто старшие с разных концов света не слишком друг на друга похожи.
 
Старики – это постоянно подновляемый фундамент, на котором стоит традиционное общество, пусть и решившееся однажды на модернизацию. Развитие никак не помешало «тем, кому за…» остаться в своих кофейнях. Традиция, впрочем, не мешает тридцатилетнему продавцу фруктов слушать iPod и бегло говорить по-английски. 
 
5
 
Эта главка будет выбиваться из общего повествования, но она тоже для чего-нибудь сгодится – например, для понимания того, что такое различия и как они работают.
 
В Стамбуле можно встретить азиаток, европейских, турецких и русских женщин:, все они так сильно друг от друга отличаются, что, глядя на барышню в легкой куртке, стоптанных кроссовках и с рюкзаком за плечами, можно, еще не слыша речи, угадать – Германия, Франция, США, Россия, Италия (список длинный), а видя женщину с покрытой головой, легко предположить жительницу самой Турции. Азиатки тоже легко вычисляются в толпе, хотя одеты они почти так же, как европейки: удобная обувь, немаркая и неброская одежда. Но если перед тобой вырастает блондинка, в золоте, на каблуках и в шубе – она from Russia, сомнений быть не может. Женщина from Russia может выглядеть вполне нормально и ничем не отличаться, от итальянки или американки, но если дама похожа на сбежавшего из мехового магазина покупателя «ювелирки», место жительство можно определить задолго до того, как она откроет рот.
 
Этот экзотический вид не столько вульгарен, сколько слишком уж этнически смешон. В аэропортах представительницам России, желающим блеснуть своим незаемным богатством, стоит, пожалуй, предлагать еще и балалайки.
 
Нужно было приехать в Стамбул, чтобы окончательно понять: нас разделяет не язык, культура или место рождения, а отношение к самим себе. Мне тоже иногда трудно признать соотечественниками поклонников программы А. Малахова, но я стараюсь, честно.
 
6
 
В Стамбуле по-английски говорят почти все, и турецкая уличная речь то и дело перемежается знакомыми well, yes или tomorrow. В столице бывшей империи вообще очень много говорят, подробно все объясняют и не чураются перейти через узкую улицу, чтобы остановиться и поболтать. У входа в одну из мечетей на электрощитке написано Seyyar satici gimerez, что означает запрет уличным торговцам пользоваться религиозным электричеством, а на электронном табло справа от двери можно прочесть то и дело сменяющие друг друга цитаты из Корана. Я попал на историю о том, что раз уж Аллах спас тебя, когда ты был нищим, то и ты не обидь сироту. В Стамбуле, к слову сказать, нищих не видно, хотя каштаны неподалеку от мечети продает человек, который в России, судя по виду, явно сидел бы переходе.
 
Малый бизнес в Стамбуле процветает, потому что торгуют все, кому не лень, с лотков, в маленьких магазинчиках, на улицах. Кто-то держит кафе, кто-то ткет ковры или продает игрушки – но когда тебе рекламируют товар, невольно понимаешь, что перед тобой хозяин. Наемный работник – пусть и за процент от выручки – никогда не ведет себя так раскованно и по-свойски. Город маленьких хозяев ужасно гордится собой, своим товаром, своей историей, своим умением из любого прохожего вытянуть лишнюю лиру. И бесплатный чай, который тебе приносят после оплаты счета почти в любом кафе, – лишний повод удивиться тому, что свобода делает с обычными на первый взгляд людьми. 
 
Я не знаю, экономика ли определяет сознание или сознание формирует экономику, но в Стамбуле, где ты от каждого ждешь подвоха, меньше всего хотят тебя обмануть, да и вообще заняты своими делами, но ровно до тех пор, пока ты не переступил порог заведения. Если рыба готовится долго, тебе подробно объяснять почему, а если ты покупаешь игрушку из вяленой шерсти, расскажут, откуда она взялась, как вообще это делается и что в прошлом году было сравнительно теплее.
 
Турки очень доброжелательны, и приезжая из России, где доброжелательны в основном «лохи», «придурки» и «идиоты», трудно смириться с новой искренностью, которая – пусть и рекламы ради – заставляет тебя отвечать улыбкой на улыбку и рукопожатием на рукопожатие.
3 ноября 2020 Новости
Объём производства высокоэкологичного бензина «Евро-6» на Рязанском НПЗ «Роснефти» превысил 1 млн тонн
 Объём производства высокоэкологичного бензина «Евро-6» на Рязанском НПЗ «Роснефти» превысил 1 млн тонн Рязанский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ), крупнейший нефтеперерабатывающий актив «Роснефти», произвёл более 1 млн тонн бензина марки «Евро-6» с улучшенными экологическими и эксплуатационными свойствами.
1 июня 2018 Новости  Алло, я по объявлению: как западные спецслужбы меняют подход в наборе кадров В Сети начинают появляться наглядные доказательства того, что западные спецслужбы полностью меняют стратегию рекрутинга кадров — вместо привычных методов вербовки они используют социальные сети и рекламу на телевидении. 13 апреля 2018 Новости  СМИ и соцсети помогут авторам телеграм-каналов Социальные сети и традиционные СМИ после решения суда о блокировке Telegram решили поддержать авторов, которые ведут популярные телеграм-каналы.
© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".