Терпимость или единство?
Случившиеся в Москве беспорядки стали следствием выбранного в 90-е годы сомнительного курса на «толерантность» в качестве основы национальной политики РФ. Западная схема, относительно успешно работавшая до недавнего времени в США, оказалась малоприемлемой для Европы и совсем неприемлемой для России. Дело в том, что само понятие «толерантности» или «терпимости» не снимает имеющихся межнациональных противоречий, а лишь загоняет болезнь вовнутрь. «Толерантность» предполагает недоброжелательное, но с трудом, сквозь зубы «терпимое» отношение к соседу, иногда такое «терпение» таит в себе зерна конфликта, а стороны смотрят друг на друга сквозь прицелы автоматов и ждут подходящего момента, чтобы нажать на курок. Периодически такое происходит в Европе, где принципы «толерантности» блокируют саму возможность не только ассимиляции некоренных жителей, но даже их адаптации к «правилам игры» государства расселения. Относительно продуктивно идеи «терпимости» реализуются разве что в США, да и то они базируются на непрочной основе извлечения выгоды от совместного проживания и взаимодействия. При этом уже давно очевидно, что Америка является «расколотой» страной, поделенной на различные «резервации» (гарлемы, чайна-тауны, кварталы «латиносов» и др.). И в случае ситуации «утраты взаимного интереса» весьма велики шансы на тотальную войну всех против всех. То есть принципы толерантности не столько объединяют нацию, сколько способствуют обособлению отдельных национальностей и этнических групп и их автономному существованию в рамках формального единого государства.
Россия, напротив, всегда славилась «имперским» характером взаимодействия многочисленных народов, ее населяющих. Такая модель предполагает органичное сочетание в общегосударственной жизни политического, социально-экономического, культурного и духовного наследия всех субъектов национального пространства. При этом «скрепой» традиционно являлась масштабная общенациональная идея, которая позволяет мобилизовать для ее реализации различные народы и этносы, заставив их забыть о своих «эгоистических» интересах. Это дает устойчивость политической системе и фактически снимает проблему «внутрикорпоративного размежевания».
Тем не менее, в 1990-е годы власть пошла по линии наименьшего сопротивления: декларировав принципы «толерантности» в соответствии с «мировыми стандартами», она не задумалась о реализуемости этой модели в такой многонациональной и многоконфессиональной стране как Россия, да еще с вековыми традициями совместного взаимодействия ее народов. Эти плоды мы пожинаем сегодня. Кризис «принципа толерантности» налицо, а проблема сохранения межнационального мира вопиет! Более того, происходят тревожные изменения в сознании системообразующей русской нации, значительная часть которой, как показали события в столице, уже готова отказаться от своей консолидирующей миссии и выступает под откровенно сепаратистскими и «местечковыми» лозунгами – «Россия для русских» и «Москва для москвичей». Все это требует от власти и экспертного сообщества оперативной выработки новой национальной политики, предполагающей отказ от неработающих идей «толерантности» в пользу идей «консолидации» и «общего дела».
Александр Шатилов, Центр политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
